|
|
Ежегодно наблюдаю, как тысячи молодых людей
штурмуют вуз. Подавляющее большинство остаётся за барьером. То есть получает
страшный эмоциональный, психологический, нравственный удар.
Никогда не мог понять, почему мы не бережём молодое поколение и зачем
ему начинать самостоятельную жизнь со стресса.
Постоянно
слышу упрёки в адрес школы: она не готовит людей для практической жизни, не
воспитывает гражданина, гармоническую развитую личность. Жду, кто же и когда
объяснит, почему школа не отвечает запросам общества. Жалуются на перегрузку,
на неудачные программы, методики... А главное противоречие школы как системы
остаётся невскрытым.
Между тем оно было
заложено, когда после революции из всех типов школ именно гимназия стала
постепенно прообразом советской школы.
За сорок послевоенных лет
школа менялась лишь “косметически” (раздельное обучение — совместное;
одиннадцать лет — снова десять; политехническая — снова обычная и т.д.), но
никто почему-то не вгляделся в корень её неверного устройства.
Главное противоречие современной
школы заключается в том, что её массовый характер и трудовая направленность
не сочетается с устаревшим элитарно-гимназическим принципом изучения
“предметов” или так называемых “основ наук”. Это противоречие поддерживается
всеми специалистами так называемых школьных “наук”, и они будут до последнего вздоха защищать свои “основы”
в том объёме, какой им удалось протащить в школу на сегодняшний день. И все
схватки, все сражения идут по линии “часов”, которые то сокращают, то
возвращают в школьную программу. И нет в системе народного просвещения
специалистов по... народному просвещению, которые сумели бы подняться над
ведомственными спорами, чтобы решить проблему глобально: чему и как учить.
Ключом к такому решению,
на мой взгляд, является формула из документа ЦК КПСС по школьной реформе:
школа должна готовить к жизни.
Забудем про опыт гимназии
и чисто теоретически посмотрим, что значит быть готовым к жизни. Это значит,
что нужно владеть знаниями и навыками, которые условно можно разделить на
четыре полностью равноправных цикла: грамотность, этика, эстетика, здоровье (физическая культура).
Грамотность. Это умение не только читать и писать на родном
языке. Это такое же знание иностранного языка. Это арифметическая
грамотность. Это умение общаться с компьютером, знать язык программирования.
Иметь общее представление о науках.
Этика. Это
воспитание человека для жизни в обществе. Здесь проблемы мировоззрения,
поведения, умения ориентироваться в обществе, владеть собой. Это знание
законов и социальных норм общества, своих прав и обязанностей как гражданина.
Тут и проблемы семьи. И социальная грамотность (куда и как обратиться в
обществе для разрешения жизненных проблем).
Если для первого цикла
школа в принципе готова, имеет большой опыт преподавания, то второй цикл
почти не разработан. Например, литература имеет колоссальное значение для
воспитания гражданского чувства. Но сегодня преподают не литературу, а основы
литературоведения, а точнее, судя по газетным дискуссиям, “препарирование”
классических произведений. Но для второго цикла требуется иной ракурс
преподавания литературы: и классика, и современные произведения должны давать
лишь материал для размышления человека о месте в обществе.
Эстетика. Это
совершенно не изученная, не решённая и практически не начатая работа в школе
— воспитание эстетического чувства в молодом человеке. Это снова литература,
но опять в ином ракурсе — просто научить любить книгу, возбудить острое
желание читать. Это и музыка, пение, и рисунок, графика, живопись. И танец,
конечно. В общем, вся эстетическая сфера, без которой воспитание молодёжи
нельзя считать полноценным.
Легко объяснить, почему у
нас эстетическое воспитание оказалось в загоне. Ученик гимназии получал ещё и
домашнее воспитание, барышни непременно пели и бренчали на фортепьяно. В
гимназии, взятой как модель государственной единой школы, естественно, не
нашлось места для эстетического цикла. Сетка часов осталась почти неизменной.
Отсюда и расхожее мнение, что из гимназии почему-то выходили “культурные”
люди, а из нашей средней школы — не очень.
Физическая культура. Понятно, что гармонически
развитый человек должен быть здоровым, владеть своим телом, знать, что
происходит в его организме, уметь оказать себе и другим первую медицинскую
помощь. Этот цикл абсолютно равноправен с тремя другими, а для всей
последующей жизни — чуть ли не самый важный. Не понимаю, почему детей
освобождают от уроков физкультуры по медицинским показаниям, когда
давным-давно существует лечебная физкультура. Ни один школьник не должен быть
лишён этих занятий, но каждый имеет право на индивидуальную программу. Коли
перенёсших инфаркт лечат физическими упражнениями, то странно освобождать
детей от самых жизненно нужных им движений.
Но учитель не должен
готовить разрядников в школе, его основная забота — массовость и здоровье
учеников. Я бы даже дисквалифицировал учителя, который особое внимание
уделяет спортсменам, у них есть своя база и свои тренеры.
Пресловутых домашних
заданий быть не должно. Если каждый день посвятить один урок предмету каждого
цикла, то никакой нужды в домашних заданиях не будет. Субботу следует отдать
физкультуре, быть может, в сочетании с познавательными экскурсиями и
турпоходами. Несправедливо загружать детей обычной работой шесть дней в
неделю при пятидневке у родителей.
После учёбы в такой школе
в течение 8-9 лет (больше не нужно) общество получит полноценный “продукт” —
гармонично развитую личность. В последний год в рамках этического (или, лучше
сказать, социального) цикла особое внимание должно быть уделено вопросам
профориентации, чтобы 15-летний выпускник мог сознательно выбирать свою
будущую специальность.
Вы спросите, а где же
наука — математика, физика, химия, биология, история, география? Думаю,
одного часа в день, то есть пятого урока, достаточно на все эти дисциплины.
Ещё раз подчеркну: ни одна
из них в отдельности не может быть приравнена (а значит, и уравнена в часах)
с названными выше циклами.
Рассмотрим это положение
на примере математики. Сегодня она занимает пятую часть всей школьной
программы. Кто-нибудь скажет мне: зачем? Кто из вас, нематематиков, решал в
быту квадратные уравнения? Кто хоть раз воспользовался теоремой о внутренних
углах треугольника? Почему же никто не спросит о тех потерях, которые несут
одно за другим целые поколения, не имеющие времени изучить медицину, музыку,
ремёсла и т.д.? Сколько математики нужно для жизни — столько она и должна
занимать детского времени, ни больше, ни меньше.
Только массовым гипнозом
могу объяснить тот факт, что никто за десятилетия не взялся оспорить
стереотип: математика-де развивает дедуктивное мышление, которое жизненно
необходимо культурному человеку. Но ведь это не так! Дедуктивное мышление
составляет лишь небольшую долю среди прочих его видов. И требуется оно
исключительно учёным-теоретикам. Даже в прикладной математике — как чётко
разъяснено в недавно вышедшей монографии — дедуктивное мышление, как правило,
мешает, а главную роль играет мышление рациональное (по “здравому смыслу”).
Теперь окинем взглядом так
называемую “систему” знаний по математике. Откуда взялась та геометрия,
которую изучают школьники? Из Древней Греции. А что за алгебра, которой мы
мучаем детей? Это создание пятнадцатого-шестнадцатого веков. Недавно
колоссальным напряжением внедрили в школу интегралы (может быть, скоро
уберут). Это создание семнадцатого века. Вот и всё. Вы думаете, что в
последние триста лет математика не развивалась? Да нет же, последние триста
лет — время интенсивнейшего развития этой науки, чрезвычайно богатого,
идейного, культурного... Где же её открытия в школьной программе? И о какой
вообще “системе” мы ведём речь?
Если сравнить с
литературой, то это всё равно, что закончить её изучение былинами и парой
летописей. Зачем же называть этот предмет “основами науки”, “систематическими
знаниями”?
Примерно такое же
положение со школьными физикой и химией, хотя из-за описательности многих их
частей ситуация здесь полегче. Но всё же кто из нас знает формулу
равноускоренного движения или реакцию омыления жиров? Да и не нужно в жизни
это знать...
По-моему, учителю обидно
пять лет заставлять детей учить формулы, реакции, решать задачи, чтобы
выпускник немедленно выбросил их из головы и никогда вновь не возвращался к
этим материям.
Думаю, что одного урока в
неделю хватило бы, чтобы школьник получил некое представление о математике.
Ни в коем случае не “систематичность” её изучения — это всегда будет ложная
систематичность (как сегодня). Но именно представление! Нужны живые,
непринуждённые рассказы о неевклидовой геометрии Лобачевского, пространствах
большой (даже бесконечной!) размерности, о симметрии в алгебре, об
экстремумах, об изопериметрах, о парадоксах бесконечного и т.д. и т.п. Умело
преподнесённые, все эти темы вполне доступны школьнику начиная с 5-го класса.
Много тем есть и для младших классов — орнаменты и бордюры, паркеты и кристаллы,
правильные многоугольники и многогранники... Никаких иных целей, кроме
повышения культурного уровня, преподавание математики не должно иметь. И
отметки здесь неуместны, и экзамен просто недопустим.
Одного часа в неделю
достаточно, чтобы дать представление о любой школьной “науке”, позволить хотя
бы одним глазком взглянуть на её увлекательнейшие пейзажи и возбудить желание
к дальнейшим, более детальным экскурсиям.
Историю культурный человек
должен знать. Но не так, как её преподают в школе: уйма подробностей, всё
засушено-пересушено, ничего не говорит ни уму, ни сердцу — и нет целого
представления. Обратите внимание, какой интерес вызывает историческая
беллетристика, даже не лучшего качества. Вот симптом неблагополучия нашего
преподавания истории. То есть само прошлое людей интересует, но из сухого
учебника они взять ничего не могут и вынуждены черпать сведения из
беллетристики, литературы. А богатая историческая литература остаётся вне
школы.
Конечно, никакой
систематичности (литературоведческой) не должно быть и в преподавании
литературы, писатель советского периода должен непринуждённо сменяться
классиком, и, наоборот, по разным поводам — несколько раз.
Что касается географии, то
— да простят меня специалисты — я разделяю мнение г-жи Простаковой. Во всяком
случае, несколько обзорных лекций-рассказов в течение года вполне достаточно,
чтобы дать представления о странах и континентах, климатических зонах,
знаменитых путешественниках и экономических принципах международной торговли.
Нельзя же десятилетиями делать вид, что телевидения не существует! А разве
сравнится один цветной научно-популярный фильм, скажем, об Исландии с
параграфом в учебнике, для которого будто специально искали и нашли авторов,
не владеющих литературным языком.
Рассказы о науках должны
быть поставлены так, чтобы ученик сам захотел узнать больше в свободное
время. Открываются неограниченные перспективы для факультативных курсов во
второй половине дня (на продлёнке). Здесь же необходимо наладить обучение и
трудовым навыкам (не профессиям!) Нужно, чтобы ученик мог починить проводку,
сменить у крана прокладку, сколотить скворечник, врезать замок, приготовить
обед и работать с иглой.
Спросят: а кого набирать в
вузы? Откуда мы возьмём инженеров, учителей, гуманитариев, физиков? Тут
другое дело, которое не надо путать со школой.
Отбор кандидатов в
студенты — дело настолько важное, что его нельзя доверять Министерству
просвещения. Просто потому, что это не его задача. И до тех пор, пока оно,
это министерство, будет стоять на распутье — готовить ли молодое население к
жизни или к дальнейшей учёбе в вузе? — оно будет губить оба дела. Его
контингент — дети от шести до четырнадцати лет. Оно обязано выпустить их из
школы здоровыми, воспитанными, культурными, умелыми. Без отвращения к учёбе.
Желательно — ориентированными на определённую профессию, с учётом личных
качеств интересов и способностей.
После этого за дело должны
взяться другие — Комитет по профтехобразованию, Министерство высшего и
среднего специального образования, а также Министерство культуры.
Основная масса подростков
поступает в училища и техникумы, где она получает профессию. Здесь и нужно
преподать основы тех наук, которые нужны профессии. Если школа справилась со
своим делом, то никаких других предметов не нужно. Только специальные знания
— до мельчайших подробностей, чтобы от зубов отскакивало! Сейчас же мы потому
и выпускаем из техникумов неполноценных специалистов, что они распыляют
внимание на ненужные школьные предметы.
Сейчас — после реформы —
старшие классы школы оказались в ложном положении. Фактически у них одна
задача — готовить в вузы, но с этой задачей они не справляются.
Позвольте же вузам самим
готовить своих будущих студентов! Зачем нам весь первый год “выбивать” из
студентов ошибки школьного образования, школярское мышление, зачем 17-летних
учить работать с азов, когда проще этому выучить 15-летних? Дайте вузам
набрать по своим тестам в течение года, скажем, по 300 человек на каждые 200
мест факультета для двухлетнего предварительного обучения. Назовите эти два
года учёбы “подготовительными курсами”, или как хотите иначе, колледжем,
например. Вот где мы начнём систематическое изучение науки с самого начала и
в формах, нам нужных! Иногородние одарённые дети могут жить в интернатах при
вузах. Компьютер будет непрерывно следить за успехами претендентов и
располагать их в ряд. И если к моменту перехода — безэкзаменационного — в
основной состав студентов ученик имеет 215-й номер, то никакого стресса он не
испытает: сам видит, что успехи его недостаточны. Сама собой отпадает лотерея
вступительных экзаменов, исчезают неврозы и ломка судеб. Этот 215-й ученик не
пропадёт, он всего лишь — выпускник “спецшколы” с уклоном, если говорить
нынешним языком, но это не мифический “уклон”, а глубокие знания, которые не
достаточны для вуза, но годятся для работы в среднем звене.
Зато вуз получит
студентов, которых он знает и в которых уверен. Это, в частности, решит и
проблему отсева.
Конечно, определённый
процент мест надо оставить для абитуриентов “со стороны”. Здесь экзамен — и
очень строгий! - необходим. Но такой абитуриент заранее знает, на что он
идёт...
Всё это явится стройной и
эффективной системой обучения и воспитания нашей молодёжи — строителей нашего
будущего.
Постников М., проф., д.ф.-м.н.,
лаур. Ленинской премии,
“Литературная газета”,
1987 г., 25 марта.
|
|
