Труды классиков природосообразной педагогики
[28.03.1592 – 15.11.1670]	Ян Амос Коменский МАТЕРИНСКАЯ ШКОЛА или о заботливом воспитании юношества в первые шесть лет (с сокращениями)
С сокращ., привод. по книге: Я.А.Коменский. Учитель учителей. Избранное. М.: Карапуз, 2008, 288 с. (сер. Педагогика детства). ISBN 978-5-8403-1480-7, с. 18-60 Также восстановл. буква «ё» и допереведены отдельные транслитерации
Основа всего государства состоит в правильном воспитании юношества Цицерон ...Всем, на кого падает какая-либо часть попечения о детях, привет! После того как я решил напомнить всем вам, возлюбленные, о вашей обязанности, представляется необходимым предпослать три следующих положения. Какие драгоценные сокровища дарует Бог тем, кому он вверяет залог к жизни. С какою целью он даёт это. И к каким целям нужно направлять корабль воспитания. Юношество до такой степени нуждается в хорошем воспитании, что, лишившись его, должно было бы погибнуть. Высказав эти три положения, я приступаю к своему начинанию. Под твоим руководством, Отец, от которого именуется всякое рождение на земле и на небе, я по порядку изложу нужное вам искусство воспитания в приложении к первому нежному возрасту.
Глава I Глава II Глава III Глава IV		Глава V Глава VI Глава VII Глава VIII	Глава IX Глава XI Глава XII
Глава I Так как дети являются драгоценнейшим даром Божиим и ни с чем не сравнимым сокровищем, то к ним нужно относиться с величайшей заботливостью. <...> Что для родителей дети должны быть милее и дороже, чем золото и серебро, жемчуг и драгоценные камни, ...это можно заключить из взаимного сравнения тех или других. Именно: во-первых, золото, серебро и другие такого рода предметы суть вещи неодушевлённые и ни что иное, как попираемый ногами прах, лишь немного более обработанный и очищенный, а дети — живые образы живого Бога. Во-вторых, золото и серебро суть вещи внешние, а дети — это те создания, которые создал Бог первыми. В-третьих, золото и серебро — вещи ненадёжные, а дети — бессмертное наследие. Ибо хотя многие из детей умирают, ...они не обращаются в ничто и не погибают, а только переходят из смертной оболочки в бессмертное царство. В-четвёртых, золото и серебро переходят от одного к другому, как бы не принадлежа никому, а являясь общим всем, а дети являются для родителей таким достоянием, что нет никого в мире, кто мог бы лишить кого-либо этого права, отнять у него это достояние. В-шестых, у в кого в доме есть дети, тот может быть уверен, что в его доме присутствуют ангелы; всякий, кто обнимает руками маленьких детей, пусть не сомневается, что обнимает ангелов. Как это значительно! Наконец, серебро, золото, драгоценные камни не могут научить нас ничему иному, чему учат другие творения, а именно — мудрости, могуществу, благости. А дети нам даются как зерцало скромности, приветливости, доброты, согласия и других добродетелей.
Глава II Для каких целей Бог даёт детей и к чему следует стремиться при их воспитании. Люди приучают вола к пахоте, собаку к охоте, коня к верховой езде и к перевозке тяжестей, потому что они созданы для таких целей и их нельзя приспособить для других целей. Человек — более высокое создание, чем все эти животные, — должен быть приведён к самым высоким целям. Поэтому родители недостаточно исполняют свой долг, если научают своих детей есть, пить, ходить, говорить, украшаться одеждами, ибо всё это служит только для тела, которое не есть человек, а служит хижиной для человека. Хозяин этой хижины (разумная душа) обитает внутри; о нём и следует заботиться больше, чем о внешней этой оболочке. Родителям нужно заботиться о том, чтобы кроме упражнения в вере и благочестии, давать своим детям возможность приобретать изящные культурные навыки и обучаться свободным искусствам и всему необходимому для жизни. Словом, должна быть твёрдо установлена троякая цель воспитания юношества: вера и благочестие, добрые нравы, знание языков и наук. И всё это в том самом порядке, в котором предлагается здесь, а не наоборот.
Глава III Юношество неизбежно нуждается в воспитании и в правильном обучении. Однако никто не должен думать, что юношество само по себе и без усиленного труда может быть воспитано (в благочестии, добродетелях и в науках). Если прививок, из которого должно вырасти дерево, требует, чтобы его привили, посадили, поливали, обнесли изгородью и дали ему подпорки; если материал для деревянной статуи необходимо срубить, расколоть, обскоблить, вырезать, отполировать и окрасить в различные цвета; если коня, быка, осла, мула нужно приучить к тому, чтобы они могли служить человеку; мало того, если сам человек нуждается в упражнениях, чтобы привыкнуть к еде, питью, беганию, разговору, к хватанию рукой, к работе, — каким же образом, спрашиваю я, кому-нибудь само собою может достаться обладание более высокими и более удалёнными от внешних чувств качествами веры, добродетели мудрости и знания? Это совершенно невозможно. Именно поэтому Бог возложил на родителей обязанность с величайшей старательностью внедрять в самый нежный ум и искусно внушать ему относящееся к познанию Бога и страху Божию и говорить об этом детям, дома ли они или гуляют, спят или встают. Но так как часто родители или не способны воспитывать детей или вследствие занятия служебными или семейными делами не имеют времени на это, а другие даже относятся к этому с пренебрежением, то, по мудрому и спасительному решению, издревле было установлено, чтобы в каждом государстве образование юношества, вместе с правом наказания, поручалось мужам мудрым, благочестивым и почтенным. Их зовут педагогами, магистрами, наставниками и учителями, а места, назначенные для таких занятий, коллегиями, гимназиями, школами (т. е. местами отдыха или литературных развлечений); этим названием указывается на то, что дело обучения и ученья само по себе и по своей природе приятно и сладко и представляет собой чистую игру и забаву для духа. Однако в последующие времена обучение уклонилось безмерно далеко от первоначального своего приятного характера, так что школы стали для молодёжи не местом игры и наслаждения, а местом тяжёлой работы и мучения, особенно в некоторых случаях, когда юношество вверялось людям глупым, совершенно чуждым благочестия и мудрости Божией, от безделья ослабевшим, низким, подававшим самый дурной пример, продававшим себя за деньги в качестве учителей и наставников. Они учили юношество не вере, благочестию и добрым нравам, но суеверию, нечестию и дурной нравственности. Будучи совершенно незнакомы с настоящим методом и желая всё вдолбить силою, они страшно мучили учеников. Хотя наши предшественники вместе с церковной реформой кое-что из этого исправили, однако Бог нечто сохранил и до нашего времени, чтобы к своей славе и нашему утешению исправить это более лёгким, сжатым, основательным преподаванием. Теперь с Божией помощью мы приступаем к изложению идеи этого воспитания, применяемого преимущественно в первое шестилетие жизни в материнской школе.
Глава IV В каких занятиях постепенно должны упражняться дети с самого рождения, чтобы на шестом году своей жизни они оказались усвоившими эти упражнения. Кто не знает того, что сучья многолетнего дерева сохраняют то самое взаимное расположение друг к другу, по которому они должны были образовываться с самого возникновения. Ведь иначе не могло и быть. Кто мог бы надеяться, что у животного также разовьются когда-либо впоследствии все его члены, если оно не получило зародыша их в начале своего образования, кто мог бы исправить какое-либо животное, если оно появится на свет хромым, слепым, неполным или увечным? Следовательно, и человек в начале образования тела и души должен быть создан таким, каким он должен быть в течение всей жизни. Правда, Богу было бы легко обратить закоренелого порочного человека в честного и сделать иным. Однако обыкновенно бывает так, что как что-либо стало образовываться с самого начала, таким останется до конца и в старости приносит те же самые плоды, семена которых получило в молодости. С этим согласна и известная пословица: «Занятия молодости — наслаждение старости». Поэтому родители не должны откладывать воспитание до обучения своих детей учителями и служителями церкви (так как невозможно уже выросшее кривое дерево сделать прямым и лес, повсюду усеянный терновыми кустами, превратить в огород). Они сами должны изучить способы обращения со своими сокровищами, согласно с их ценностью, чтобы под их собственным руководством дети начинали возрастать в мудрости и любви у Бога и людей. И так как мы сказали, что всякий, кто хочет жить на пользу Богу и людям, должен быть воспитан в благочестии, добрых нравах и полезных науках, то эти основы родители должны закладывать в первые годы жизни. Истинное и спасительное благочестие возможно лишь при соблюдении следующих требований: • наше сердце, будучи всегда и везде обращено к Богу, должно искать его во всех делах; • идя по стопам Божественного провидения, оно всегда и везде должно относиться со страхом, любовью и послушанием; • поэтому, всегда и везде помня о Боге, обращаясь к Богу и соединяясь с Богом, оно должно наслаждаться миром, радостью и утешениями. Это есть истинное благочестие, приносящее человеку рай Божественного наслаждения; его основы преподносятся ребёнку до шести лет: он должен знать, что Бог существует, везде присутствуя, взирает на всех нас; тем, кто за Ним следует, дарует пишу, питьё, одежду и всё; людей строптивых и безнравственных наказывает смертью; Его следует бояться и всегда призывать и любить как отца; нужно исполнять всё то, что Он повелевает; если мы будем добрыми и честными, Он примет нас на небо и пр. А что касается добрых нравов, то дети должны отличаться: • умеренностию: их нужно научить есть и пить сообразно с требованием природы; не объедаться и не переполняться пищей и питьём сверх необходимости; • опрятностью, чтобы они научились соблюдать правила приличия при еде, в одежде и в попечении о теле; • почтительностью к старшим, чтобы они научились относиться с уважением к их действиям, словам и взглядам; • предупредительностью, чтобы они по знаку и слову старших готовы были немедленно выполнить всё; • крайне необходимо, чтобы они научились говорить правду, чтобы все их речи были, по учению Христа: что есть — то есть, чего нет — того нет. Пусть же никогда не приучают их лгать и говорить не то, что есть, серьёзно или в шутку; • также нужно приучать их к справедливости, чтобы они не касались ничего чужого, не трогали, не брали тайно, не прятали и не причиняли кому-либо вреда; • нужно также внушать им благотворительность; чтобы они были щедрыми, а не скупыми и завистливыми; • чрезвычайно полезно приучать их к труду, чтобы они привыкли избегать ленивого досуга; их нужно приучать не только говорить, но и молчать, где это необходимо: во время молитвы или когда говорят другие; нужно приучать их к терпению, чтобы они не думали, что всё должно являться к ним по мановению их руки; с раннего возраста постепенно они должны приучаться обуздывать страсти; так как деликатность (гуманность) и готовность служить старшим является особенным украшением юности, то будет уместным, чтобы и к этому они также приучались с детства; пусть они научатся изяществу манер, чтобы к каждому умели проявлять деликатность, умели приветствовать другого, подавать руку, наклонять колено, благодарить за одолжение и др.; • а вместе с тем они должны приучаться держать себя с достоинством, во всём вести себя сдержанно и скромно. <...> Что касается свободных искусств, то они делятся на три разряда. Ведь мы учимся одно — знать, другое — делать, третье — говорить, или лучше— всему (знать, действовать, говорить), кроме дурного. В первые шесть лет ребёнок познаёт следующее: • он узнаёт названия стихий: огня, воздуха, воды, земли и научится называть явления природы — дождь, снег, узнаёт, что такое свинец, лёд, железо и пр. Знает названия деревьев, трав и цветов; также научится различать животных: что такое птица, конь, корова и пр.; наконец, как называются части тела, для какой цели они предназначены: уши — чтобы слушать, ноги — чтобы бегать и пр. • Из оптики им будет достаточно знать, что такое тьма, что такое свет и различия некоторых более употребительных цветов, а также их названия. • Он отличает солнце от луны, знает про звёзды. Ему известно место, где он родился и где он живёт: деревню, город, крепость или замок. Знает, что такое поле, гора, луг, лес, река и пр. • что такое час, день, неделя, месяц, год, что такое весна, лето и пр. • Он может запомнить, что произошло вчера, сегодня, в прошлом году, два или три года назад; правда, это воспоминание может быть туманным. • Ребёнок должен знать, кто входит в состав его семьи и кто нет. • Знать кого-либо из общественных деятелей в государстве: консула, сенатора или судью; знать, что граждане иногда собираются на совещания и пр. • В первые шесть лет ребёнок должен научиться понимать, что такое вопрос, что такое ответ и на предложенный вопрос отвечать прямо, а не так, чтобы на вопрос о чесноке рассказывал о луке. • Что касается арифметики, ребёнок будет знать, что такое много или что такое мало и будет уметь считать до 20 или до 60 и будет понимать, что 3 более 2, 3 и 1 = 4. • Он знает, что значит малое или большое, короткое или длинное, узкое или широкое, тонкое или толстое, также, что такое четверть, локоть, сажень. • Музыкальное развитие детей будет состоять в том, что они смогут спеть на память какой-нибудь стих из псалмов или гимнов. Началом какого-либо ремесла или труда явится умение рубить, колоть, сечь, строить, располагать, связывать, развязывать, сваливать в кучу, разваливать. Что касается развития языка, то он совершенствуется грамматикой, риторикой и поэтикой. • В первые шесть лет ребёнок должен уметь назвать столько вещей, сколько их знает, хотя и с ошибками, но отчётливо, чтобы его можно было понять. • Риторика — это умение пользоваться жестами, а также использовать выражения, которые они слышат. • Начало поэтики закладывается заучиванием наизусть стихов. Далее, нужно идти с детьми вперёд, не распределяя учебный материал с точностью по годам или месяцам по следующим причинам: • не все родители могут соблюдать дома порядок, какой бывает в общественных школах, где никакие исключительные дела не нарушают порядка работы; • в раннем детском возрасте не все дети обладают одинаковыми способностями: некоторые дети начинают говорить на первом году жизни, а некоторые — только на втором или даже на третьем. Итак, я покажу, каким образом в первые шесть лет нужно образовывать и воспитывать детей в понимании вещей; в физических трудах и в ловкости; в искусстве речи; в нравах и добродетелях; в благочестии; так как основой всего этого является крепкое здоровье, то прежде всего будет указано, каким образом, при тщательном попечении родителей, можно сохранить детей здоровыми и невредимыми.
Глава V Каким образом должно развивать у детей здоровье и силу. Так как обучать детей можно только в том случае, если они будут живы и здоровы (ведь с больными и хилыми не достигнешь никакого успеха), то первая забота родителей оберегать здоровье детей. Это обязанность преимущественно матерей, а потому необходимо здесь к ним и обратиться с советами. Женщины, когда они беременны, должны заботиться о себе, чтобы как-нибудь не повредить своему ребёнку. Поэтому они должны соблюдать воздержание и умеренность, чтобы объедением и опьянением или несвоевременным постом, простудами и пр. не изнурять себя и не подрывать своих сил, чтобы не губить и не ослаблять своего ребёнка. Женщинам нужно избегать также всякого излишества. Они не должны на что-либо наталкиваться, обо что-либо ударяться или даже неосторожно ступать, так как всем этим легко повредить слабого и ещё не окрепшего во чреве ребёнка. Беременной женщине необходимо строго воздерживаться от всяких волнений, чтобы не предаваться внезапному страху, не слишком сердиться, не мучиться, не терзаться и пр. Ведь если она не будет этого остерегаться, у неё может родиться робкий, раздражительный, беспокойный, печальный ребёнок. И что ещё хуже, вследствие внезапного страха и чрезмерной раздражительности, может быть выкидыш или родившийся ребёнок может быть слабого здоровья. Беременная не должна ослаблять себя излишним сном, вялостью и бездельем, но в выполнении работ она должна быть бодрой и весёлой. Ведь какова она, такого же характера она родит и ребёнка и пр. Остальные советы дадут опытные врачи и почтенные матери. Когда ребёнок уже родился, родители тотчас должны позаботиться о соответствующем для него питании. При этом должно обратить внимание на то, чтобы мать сама была кормилицей и не отталкивала от себя своего ребёнка и не меняла теперь своего питания. Отчуждение детей от их матерей и вскармливание их молоком кормилиц (если это только не вызывается каким-либо неизбежным случаем или слабостью матерей) прежде всего противно Богу и природе, во-вторых, вредно для детей, в-третьих, гибельно для самих матерей, в-четвёртых, совершенно не заслуживает уважения и достойно сильнейшего порицания. Отказывать в груди собственным детям не соответствует материнскому назначению. А какое зло получается в том случае, если детей кормит не мать, но наёмная кормилица, я это поясню на примерах трёх римских императоров. По свидетельству Лампридия, всю свою жизнь Тит был подвержен болезням потому, что у него была больная кормилица. Калигула был дикий зверь в человеческом обличии: причину этого приписывали не родителям, а кормилице, грудью которой он питался; она, кроме того, что была злая и безбожная, кормила его грудью, обыкновенно намазывая её кровью. Отсюда он стал настолько свирепым, что не только охотно проливал человеческую кровь, но даже лизал языком кровь, оставшуюся на мече, никогда не чувствуя удовлетворения своей кровожадности. Он осмелился пожелать, чтобы у всех людей была только такая шея, которую можно было срубить одним ударом. Цезарь... предавался пьянству: его кормилица не только сама была любительницей вина и пьяницей, но и приучила его с детства к супу с вином. Позже, кормя ребёнка грудью, можно постепенно приучать его к другой пище. Эта пища должна быть мягкой, сладкой, легко перевариваемой. Приучать маленьких детей к лекарствам, как у некоторых в обычае, крайне вредно. Во-первых, лекарства являются препятствием для естественного пищеварения в желудке и, следовательно, мешают росту. Лекарства и пища противоположны друг другу: пища даёт телу кровь и жизненные соки и увеличивает их, а лекарство противодействует им, удаляет и изгоняет их. Кроме того, принимаемое сверх необходимости лекарство становится привычкой и теряет свою силу, а потому в необходимых случаях не даёт никаких последствий, так как организм ребёнка к нему привык. Мало того, отсюда следует (что важнее), что дети, привыкшие к лекарствам в нежном возрасте, никогда не достигают полного развития сил и крепкого здоровья, их силы слабы, они становятся больными, бледными, слабосильными, страдают нарывами, ускоряют свой конец и преждевременно умирают. Поэтому, возлюбленные родители, если вы желаете быть мудрыми, не давайте вашим детям без необходимости лекарства, также горячего и острого. Кто кормит детей такого рода блюдами и поит такими напитками, тот делает нечто подобное неразумному садовнику, который, желая, чтобы дерево быстро выросло и расцвело, посыпает корень известью, чтобы согреть его. Конечно, верно, что это растение быстрее будет расти и пустит почки, но быстрее начнёт засыхать и вянуть и в середине своего роста совершенно погибнет. Детям и остальным созданиям в нежном возрасте Бог назначил и определил в пищу молоко; значит, их нужно питать им. А как только их можно будет отнять от груди, их нужно питать подобною же пищей, — давая её, однако, в умеренном количестве, — а именно: хлебом, маслом, кашами, какими-либо овощами, водою и лёгкими фруктовыми напитками; и дети будут расти, как травка у текучей воды; нужно лишь предоставлять им умеренный сон, частые игры, лёгкие движения. Спартанцы, умнейшие из всех народов, которые когда-либо жили на земле, особенно заботясь о правильном воспитании юношества, государственными законами строго запретили пить вино молодым людям до двадцати лет. Если таким образом юношеству воспрещено было употребление вина, то что сказали бы они теперь о водке, которая одинаково губит и юношей и старцев? И вообще за здоровьем детей нужно следить с величайшей тщательностью, так как их тело хрупко, кости мягки, кровеносные сосуды слабы, ни один член ещё не развился вполне и совершенно. Итак, нужна разумная предусмотрительность в том, как ребёнка взять на руки, приподнять, носить, положить, спеленать, качать в колыбели, чтобы по неосторожности не повредить ему, как бы он не упал, не ушибся, в результате чего не лишился зрения или слуха, не стал хромым или увечным. Ребёнок — более дорогое сокровище, чем золото, но он более хрупок, чем стекло, легко может быть искалеченным, а происходящий отсюда вред непоправим. Будет также полезно соблюдать упорядоченный образ жизни, а именно: несколько раз в день ребёнку нужно ложиться спать и снова вставать, несколько раз его кормить или развлекать игрой, так как это весьма полезно для здоровья и является основой порядка в будущем. Хотя это кому-нибудь может показаться смешным, однако, действительно детей можно приучить к довольно приличному и приятному порядку. Как огонь немедленно гаснет, если не будет иметь притока воздуха и постоянного движения, так и дети должны иметь ежедневные упражнения и быть в движении. Для этого младенцев укачивают в колыбели, переносят с места на место, катают в колясочках (пока они сами не будут в состоянии двигаться и бегать). А когда подросший ребёнок начинает ходить, можно ему позволить выполнять то или другое дело. Чем больше ребёнок что-либо делает, бегает, играет, тем лучше он растёт, тем легче варит его желудок, тем сильнее он физически и духовно. Как гласит пословица: весёлое настроение — половина здоровья; Сирах же утверждает: веселие сердца есть сама жизнь человека. Не будем пренебрегать советом мудрых. А потому все родители должны стремиться, чтобы у детей не было недостатка в развлечениях. Например, на первом году настроение у них поднимается от раскачивания в колыбели, от пения, всевозможных звуков, ношения по двору или по саду или даже поцелуев, объятий... На втором, третьем, четвёртом году они получают удовольствие от игры, беганья, слушания музыки, приятных зрелищ, рисования и т.д. Ребёнку ни в каком случае не нужно отказывать в том, что ему угодно и приятно; мало того, если к тому, что приятно для зрения, слуха и других чувств, будет замечен какой-либо интерес, то это укрепит тело и дух. Не следует допускать только того, что противно благочестию и добрым нравам.
Глава VI Каким образом нужно упражнять детей в понимании вещей. Дело родительской мудрости не только заботиться о том, чтобы их дети были живыми или чтобы у них было накоплено как можно более богатства, но и из всех сил стремиться к тому, чтобы ум их наполнить мудростью. Ведь мудрость дороже драгоценных камней и жемчужин, и всё, к чему люди стремятся, нельзя сравнивать с мудростью. Но задумайтесь, родители, когда нужно начинать с детьми эти упражнения в мудрости. Соломон говорил, что он получил наставления от отца своего в раннем детстве. И хотя он был единственным ребёнком у матери, однако, она не препятствовала его образованию. Равным образом и нашим детям ещё в младенческом возрасте можно дать понимание природных и других явлений. Физическая жизнь у только что родившихся детей заключается в том, чтобы есть, пить, спать, переваривать пишу, расти. Только на втором или на третьем году они начинают понимать, что такое папа, что такое мама, пища или питьё и пр. Скоро они станут понимать, что такое вода, что такое огонь, что такое ветер, что холод, что жара, что корова, что собачка, а также и некоторые различия естественных вещей. Это внушат им няньки, обнимая их, нося на руках и говоря: «Вот лошадь, вот птица, кошка и т. д.». На четвёртом, пятом, шестом году жизни они могут делать всё большие и большие успехи в понимании тех же самых вещей. Свет — первое, что может видеть ребёнок, и он привлекает к себе его глаза. Однако должно следить за детьми и не позволять им пристально смотреть на слишком сильный свет и на блестящие предметы, которые притупляют остроту зрения, которое только что укрепляется. Нужно позволять им смотреть на умеренный свет, а особенно на зелёный. На второй и третий год можно показывать детям красоты небесного свода, деревьев, цветков текущей воды, надевать на них красивые одежды и пр., так как всё это дети рассматривают с удовольствием. Мало того, острота зрения и мысли развиваются, если дети смотрят в зеркало. На четвёртом году и в последующие годы знания о мире надо расширять ещё больше: следует выводить детей в огород, поле и пр. или к реке, чтобы они рассматривали животных, деревья, травы, цветы, текущую воду, движение мельничных колёс... Дома рассматривали рисунки в книгах, картины на стенах и пр. На третьем году жизни они смотрят на небо и устанавливают различие между солнцем, луною и звёздами. На четвёртом и на пятом году в состоянии наблюдать, что солнце и луна всходят и заходят; луна иногда бывает полная, а иногда серпом — на это можно и должно также указывать детям. На шестом году можно, пожалуй, им сообщить, что зимой дни самые короткие, а ночи самые длинные, а летом день напротив — длинный, а ночь — короткая и пр. На втором и на третьем году дети знают комнату, в которой они живут. Они должны понимать, когда нужно идти гулять, есть, ложиться спать, где светло или тепло. На третьем году они запоминают, как называются помещения в доме - сени, кухня, спальня, то, что находится на дворе: конюшня, сарай, огород. На четвёртом году, гуляя, они знают, как пройти к рынку, к соседу, к дяде, к бабушке, к тётке, к своему воспитателю. Их нужно также учить различать время, а именно: что есть день, а что — ночь, а также, что такое утро, вечер, полдень, полночь. Далее родители должны им сказать, что неделя имеет семь дней и какой день за каким следует; когда придёт праздник; когда наступит время собирать виноград. Как только дети начнут говорить, надо им задавать вопросы: «Кто тебе это дал? Где ты был вчера? Где ты был в среду? Пусть ребёнок отвечает: у деда, у бабки, у тётки и пр. Какой подарочек ты оттуда принёс? Что обещал дать тебе твой крёстный отец?». Что-то из этого задержится в их памяти (детская память начинает собирать себе сокровища). Нужно, чтобы собирала она только доброе и полезное, а что противно добродетели, то не должно попадаться им на глаза. На четвёртом и пятом году они должны приучаться к бережливости; отличать праздничную одежду от будничной, и первую беречь; не рвать, не пачкать. Так они поймут, где хранится одежда — в сундуках, шкафах, которые находятся в кладовых, подвалах, для чего нужны замки и ключи. Что касается утвари, то о её предназначении они узнают от родителей, от нянек, от старших братьев или сестёр и из домашнего разговора. В этих целях особенно полезно давать детям для игры деревянных или оловянных лошадок, коровок, овечек, колясочки, горшочки, столики, стульчики, кружки; они будут служить им не только для игры, но и для понимания вещей. Ведь это и означает: учить маленьких детей жизни. Нужно учить и наставлять детей, чтобы они понимали, что говорится в шутку или серьёзно, а также, чтобы они знали, когда на шутку должно отвечать шуткой, а когда говорят серьёзно. Без всякого затруднения они научатся понимать это по выражению лица и жестов. Развивается ум детей и когда им читают басни и другие искусно сочинённые рассказы. Такого рода маленькие рассказы дети охотно слушают и легко их запоминают. Так как в такие искусно составленные басни вкладывается какая-либо нравственная идея, то это занимательно для ума и должно принести им пользу. Хотя родители могли бы принести детям немало пользы, однако, ещё более полезны детям сверстники, всё равно — рассказывают ли они что-либо один другому или играют. Одинаковый детский возраст, одинаковые успехи, нравы и привычки более способствуют взаимному развитию, так как глубиною изобретательности один другого не превосходит. Между ними нет никакого стремления к господству одного над другим, никакого принуждения, никакого страха, но одинаковая любовь, искренность, свободные о каждом деле вопросы и ответы. Когда мы вращаемся среди детей, этого нам, старшим, всегда не хватает, а этот недостаток является препятствием в общении. Итак, следует не только позволять, но даже принимать меры к тому, чтобы дети ежедневно посещали компании детей и вместе с ними играли на улицах или бегали с ними. Нужно избегать только одного, чтобы дети не входили в испорченные сообщества, которые должны принести больше зла, чем пользы. Осторожные родители, заметив, что по соседству есть такое сообщество, легко предупредят эту опасность.
Глава VII Каким образом нужно приучать детей к деятельной жизни и постоянным занятиям. Дети охотно всегда чем-нибудь занимаются. Это весьма полезно, а потому не только не следует этому мешать, но нужно принимать меры к тому, чтобы всегда у них было что делать. Пусть они будут теми муравьями, которые всегда заняты: что-нибудь катают, несут, тащат, складывают, перекладывают; нужно только помогать детям, чтобы всё, что происходит, происходило разумно, и указывать им даже, как играть (ведь заниматься серьёзным они ещё не могут). Рассказывают, что в древние времена юноша увидел, как афинский полководец Фемистокл на песчаной площадке играет со своим сыном в лошадки. Когда Фемистокл заметил, что юноша удивляется тому, что столь знаменитый муж ведёт себя столь по-детски, он просил его не рассказывать кому-либо об этом ранее, чем сам не будет иметь сына. Этим он давал понять, что, сделавшись сам отцом, он лучше поймёт чувство родителей по отношению к детям и перестанет смущаться тем, что теперь считает ребячеством. Так как дети стремятся подражать всему, что видят в других, то им нужно позволять это, за исключением тех случаев, когда они хотят пользоваться вещами, которыми они могут нанести себе вред, как, например, ножами, топорами, стеклом и т.п. А потому нужно иметь готовые игрушечные вещи: оловянные ножи, деревянные мячи, плуги, коляски, салазки, мельницы, домики и т.п.; играя с ними, дети будут развивать в теле здоровье, в уме — живость, а во всех членах — подвижность. Охотно строят они домики и выводят стены из глины, дерева, камней; здесь сказывается их природный дар строительства. Словом, во что бы ни захотели дети играть (лишь бы это не было вредным), им нужно помогать, а не мешать. Ведь им больше нечем заниматься, а безделье вредно для души и для тела. Если дети научатся открывать рот для пищи, держать прямо голову, поворачивать глаза, брать что-либо рукою, сидеть, стоять, всё это будет скорее делом природы, чем упражнения. На втором и третьем году дети начинают понимать, что значит бегать, прыгать, различным образом поворачиваться, играть с чем-либо, зажигать, снова гасить, переливать воду, переносить что-либо с места на место, класть, поднимать, расстилать, ставить, вращать, свёртывать, развёртывать, сгибать, выправлять, ломать, колоть и пр.; всё это нужно разрешать детям; больше того, при удобном случае, показывать им, как это делать. Четвёртый, пятый и шестой годы — это годы ручного труда и всяких строительных работ. Нехорошим признаком является бездеятельность. Если ребёнок всегда бегает или всегда что-либо делает, это служит верным доказательством здорового тела и живого ума. Поэтому, как было сказано, за что бы ребёнок ни взялся, не нужно не только ему мешать, но нужно помогать с тем, чтобы всё, что делается, делалось разумно и подготовляло к дальнейшим серьёзным трудам. На четвёртом или на пятом году жизни надо предложить им мел, уголь, с тем, чтобы они по желанию ставили точки, проводили линии, делали на бумаге крюки, кресты, круги. Можно показывать также способ, как это делать. Таким образом они приучатся держать в руках мел и писать буквы и узнают, что такое точка или линия; впоследствии это чрезвычайно облегчит труд преподавателя. Диалектика здесь может быть только естественная и добытая опытом. Как ведут себя те, кто живёт вместе с детьми — разумно или неразумно, так приучаются жить и дети. Основы арифметики можно заложить только на третьем году, когда дети начнут считать сначала до пяти, а впоследствии до десяти или по крайней мере начнут ясно выговаривать эти числа, хотя бы вначале они и не понимали, что это значит. Потом они сами могут заметить, для какой цели служит счёт. Если на четвёртом, на пятом, на шестом году они научатся считать по порядку до двадцати и быстро различать, что семь больше пяти, пятнадцать больше тридцати, то этого будет достаточно. Какое число чётное, какое нечётное, они без всякого труда поймут из игры, которую мы называем «чёт-нечёт». Упражнять в арифметике далее будет бесполезно и даже вредно. Основы геометрии они в состоянии усвоить на втором году, отличая большое от малого; впоследствии они легко поймут, что такое короткое, длинное, широкое, узкое. На четвёртом году они поймут различия некоторых фигур, например, что мы называем кругом, что линией, что крестом. Наконец они узнают, что такое дюйм, четверть, пядь, и пр. Они попытаются измерять, взвешивать и сопоставлять одно с другим. Музыка для нас естественна. Как только мы являемся на свет, мы тотчас исполняем райскую песнь, которая напоминает нам о нашем падении: а-а! э-э! Плач — первая наша музыка, удержать от которой детей невозможно, а если бы даже и было возможно, то было бы вредно, так как плач приносит пользу здоровью. Ведь пока нет остальных упражнений в движениях, грудь и остальные внутренние органы таким способом освобождаются от того, что для них излишне. На втором году детям начинает доставлять удовольствие также и пение, игра на музыкальных инструментах. Детям нужно идти навстречу, чтобы их слух и сердце услаждались созвучием и гармонией. На четвёртом году некоторые поют сами; запоздалых не следует принуждать, но нужно им давать в руки свирель, бубен, детский струнный инструмент, чтобы, свистя, звеня, треща, они приучали слух к восприятию различных звуков или даже подражали им. Распевая вместе с детьми и как бы играя с ними, родители и няньки совершенно без всякого труда могут внедрить эти песенки в их ум, так как память детей стала уже гораздо обширнее и восприимчивее, чем была раньше.
Глава VIII Каким образом нужно искусно упражнять детей в употреблении языка. Две особенности решительно отличают человека от животных: разум и речь; разум нужен человеку для самого себя, а речь - для ближнего. Поэтому нужно прилагать одинаковую заботу к тому и другому, чтобы и ум, и язык были у человека как можно более развиты и усовершенствованы. Прибавим теперь кое-что относительно образования речи, а именно, когда надо заложить основы грамматики, риторики и поэтики, и каким образом. С шести месяцев, но, обычно, в конце первого года, в их языке начинают образовываться некоторые звуки или даже слоги: а, е, и, ба, ма, та и пр. На следующий год дети пытаются произносить целые слова. В это время обычно им предлагают произносить некоторые простые слова: мама, папа, тётя; так и необходимо поступать, ибо сама природа приказывает начинать с более лёгкого. Однако не стоит позволять им говорить неправильно. Почему же мать, сестра, нянька не занимаются с детьми, которые уже свободно начинают говорить, и во время игр и развлечений не научат их произносить хорошо и отчётливо буквы, слоги и целые слова (однако сперва более короткие) или отдельные буквы или слоги? На четвёртом, пятом, шестом году вместе с пониманием окружающего мира речь детей будет обогащаться, только не следует пренебрегать упражнениями, чтобы они привыкли называть вещи своими именами, что видят и чем занимаются. Поэтому нужно часто ставить им вопросы: что это такое? что ты делаешь? как это называется? При этом всегда нужно обращать внимание на то, чтобы они произносили слова отчётливо, требовать от них большего нет необходимости. В этих занятиях можно использовать шутки и развлечения. Например, кто лучше и скорее произнесёт какое-либо длинное слово, вроде Таратануара, Навуходоносор, константинополъцы и пр. На первом году жизни мы имеем обыкновение вводить детей в познание нас самих и в познание вещей известными жестами и действиями: когда мы поднимаем их с постели, кладём спать, показываем им что-нибудь или улыбаемся, то посредством всего этого мы показываем, чтобы они повторили за нами наши действия, засмеялись, протянули руки, взяли то, что мы им даём. Так и мы учимся понимать друг друга при помощи жестов. Ребёнок на первом и на втором году может научиться понимать, что значит весёлое и печальное лицо, что значит угроза пальцем, что значит утвердительный или отрицательный кивок головой. Приблизительно на третьем году дети начнут понимать образные выражения и повторять их, иногда спрашивая, что они означают. Из учения о тропах они могут понять не много. Однако, на пятом или на шестом году они услышат что-либо подобное от своих сверстников и также это усвоят. Нечего беспокоиться о том, чтобы в этом возрасте они это поняли или знали, так как они будут иметь ещё достаточно времени для этих высоких слов. Я стремлюсь только к тому, чтобы показать, что корни всех наук и искусств заложены уже в нежном возрасте ребёнка, и на этих основаниях строить всё вполне возможно и нетрудно, лишь бы только с разумным существом мы действовали разумно. Как только ребёнок начинает понимать слова, то вместе с тем начинает любить также созвучия и ритмы. Поэтому, когда ребёнок, упав, начинает плакать, няньки утешают его примерно так: «Мой мальчик, мой красавчик, где ты бегал? Что принёс? Если бы дитя спокойно сидело, не вернулось бы с шишкой». Это до того нравится детям, что они не только умолкают, но даже смеются. Обыкновенно, похлопывая их по ручке, няньки поют: «О, мой ребёнок, мой мальчик, спи, засни, сомкни прекрасные глазки, ни о чём не заботься». Было бы хорошо, если бы на третьем и на четвёртом году количество такого рода рифмованных песенок увеличилось. Пусть няни, играя, напевают их детям не только для того, чтобы отвлечь их от плача или убаюкать, но также и для того, чтобы они сохранились в их памяти и с течением времени могли быть им полезными. Хотя бы дети теперь и не понимали, что такое ритм или стих, однако они учатся замечать некоторое различие между обычной речью и стихами. Мало того, когда они будут учиться в школе, им будет приятно сознавать, что они ранее слышали стихи и даже знают их наизусть. Итак, детская поэзия состоит в том, чтобы, зная несколько ритмов или стишков, дети могли понять, что такое ритм или поэзия, и что такое простая речь. Этого достаточно знать о развитии способности речи и о том, как далеко и по каким ступеням нужно развивать её у шестилетнего ребёнка.
Глава IX Каким образом нужно упражнять детей в нравственности и добродетелях. Если бы кто-либо спросил, каким образом в столь нежном возрасте можно приучить детей к этим серьёзным вещам, я отвечу: молодые деревца легче заставить расти так или иначе, чем взрослое дерево; таким же образом гораздо скорее можно направлять ко всему доброму юношество в первые годы его жизни, чем впоследствии, используя при этом только некоторые приёмы. Они следующие: • постоянный образец добродетелей; • своевременное и разумное наставление и упражнение; • умеренная дисциплина. Необходимо постоянно показывать детям хороший пример. Поэтому в том доме, где есть дети, нужна величайшая осмотрительность, чтобы не произошло чего-либо противного добродетели, но чтобы все соблюдали умеренность, опрятность, уважение друг к другу, взаимное послушание, правдивость и пр. Если это будет происходить постоянно, не нужны будут ни множество слов для наставления, ни побои для принуждения. Но так как часто сами взрослые нарушают правила нравственности, то не удивительно, что дети подражают тому, что видят. Однако к этим приёмам нужно будет присоединить своевременные и разумные наставления. Уместно будет учить детей словами тогда, когда мы видим, что примеры действуют на них недостаточно, или когда, желая подражать примеру других, они делают это недостаточно умело. Здесь-то и будет полезно дать им наставление, чтобы они вели себя так, а не иначе: «Вот смотри, как делаю я, как делает отец или мать. Брось это! Стыдись! Ты не будешь прекрасным юношей, если будешь вести себя таким образом». Прибегать к слишком длинным увещаниям или говорить длинные речи — ещё не время, да это ни к чему не приведёт. Иногда нужны и наказания. Есть две ступени наказания. Первая ступень — прикрикнуть на мальчика, если он ведёт себя неприлично. Однако это нужно делать разумно, чтобы он не был потрясён и чтобы в то же время он почувствовал страх и следил за собой. Иногда могут последовать за этим более сильное порицание и обращение к его совести с последующим увещеванием и угрозой, чтобы он этого более не допускал. Если заметно исправление в поведении, то будет полезно немедленно его похвалить. Ведь разумной похвалой и порицанием достигается многое не только у детей, но даже у взрослых. Если эта первая ступень наказания останется недейственной, тогда последует другая — наказать розгами или побить рукой с той целью, чтобы ребёнок опомнился и более следил за своим поведением. Здесь я не могу воздержаться от того, чтобы не выразить сурового порицания обезьяньей или ослиной любви со стороны некоторых родителей по отношению к детям. Закрывая на всё глаза, такие родители позволяют детям расти без всякой дисциплины и без всякого наказания. В таких случаях детям разрешается совершать какой-угодно негодный поступок, бегать туда и сюда, кричать, вопить, без причины плакать, грубо отвечать старшим, приходить в гнев, показывать язык, позволять себе какое угодно своеволие — всё это родители терпят и извиняют. «Ребёнок, — говорят они. — Не нужно его раздражать. Он ещё этого не понимает». Но ты сам — глупый ребёнок. Если ты замечаешь, что ребёнок не понимает, то почему не пробуждаешь его сознание? Ведь не для того он рождён, чтобы остаться телёнком или осликом, но чтобы стать разумным существом. Не думай, что ребёнок не понимает. Если он понимает, что значит предаваться своеволию и гневу, беситься, злиться, надувать губы, бранить другого и пр., то, конечно, он поймёт также, что такое розга и для чего она служит. Не у ребёнка не хватает здравого смысла, но у тебя, глупый человек: ты не понимаешь и не желаешь понять, что будет служить на пользу и отраду и тебе, и твоему ребёнку. Ведь почему большая часть детей впоследствии становятся неуступчивыми по отношению к родителям и всячески их огорчают, если не потому, что не привыкли их уважать. Совершенно правильно сказано: кто будет расти без дисциплины, состарится без добродетелей. Поэтому Божественная мудрость поучает: «Наказывай своего сына, и он успокоит тебя и даст наслаждение душе твоей». Если родители не повинуются этому совету, то получают от детей своих не наслаждение и покой, а позор, укоризну, огорчение и беспокойство. Часто приходится слышать от родителей такие жалобы: у меня плохие и безнравственные дети, один — безбожник, другой — расточитель, а тот — человек безрассудный. И что удивительного, мой друг, если ты жнёшь то, что посеял? Ты посеял в их сердце своеволие и хочешь собрать плоды дисциплины? Это было бы похоже на чудо: дикое дерево не может приносить плоды привитого. Пока деревцо было нежным, нужно было приложить старание, чтобы оно было привито, согнуто или выпрямлено, а не вырастало бы так уродливо. Весьма верно изобразил д-р Гейлер (знаменитый страсбургский проповедник, живший два века тому назад) таких родителей: дети рвут свои собственные волосы, режут себя ножами, а отец сидит с завязанными глазами. До сих пор были общие соображения. Теперь о вышеуказанных добродетелях я буду говорить отдельно: как дети могут совершенствоваться в них прилично, разумно и легко. Первое место среди добродетелей должны занимать умеренность и воздержание, так как это основа здоровья и мать всех остальных добродетелей. К ним дети привыкнут, если им будут давать столько пиши, питья и позволят столько спать, сколько требует природа. Ведь животные, следующие указаниям одной только природы, более воздержанны, чем мы. Таким образом дети должны есть, пить, спать только в то время, когда их побуждает к этому природа, именно, когда очевидно, что у них есть чувство голода, жажды и потребность сна. Кормить их, поить и укладывать спать, мало того, пичкать их и переполнять пищей или заставлять спать помимо их желания было бы безумным. Достаточно, если им давать всё согласно с требованиями природы. Нужно обращать внимание на то, чтобы охота поесть не возбуждалась искусственно какими-нибудь изысканными кушаньями или лакомствами. Ведь это смазанные повозки, на которых возят больше, чем необходимо, это приманки, ведущие к обжорству. Правда, иногда нисколько не мешает предложить детям что-либо более вкусное, однако, давать пищу, состоящую только из лакомств, чрезвычайно вредно как для здоровья, так и для добрых нравов. Основы чистоты можно начинать закладывать на первом же году жизни, ухаживая за ребёнком с возможно большей опрятностью. Как это должно происходить, няньки, если они не лишены здравого смысла, знают. На втором, третьем году полезно учить детей, чтобы они прилично брали пищу, не пачкали жиром пальцев, не пятнали себя разбрызганной пищей, не издавали во время еды звуков, не высовывали языка и пр. Пить дети должны прилежно, не обрызгивая себя. В одежде нужно требовать всевозможной чистоты, чтобы они не волочили одежды по земле, не пачкали и не пятнали её умышленно. Детям это свойственно ещё по недостатку у них ума, а родители по какой-то глупости на всё это смотрят сквозь пальцы. Дети легко привыкнут почитать старших, если узнают, что старшие очень о них заботятся и внимательны к ним. Итак, если часто будешь обращаться к ребёнку, будешь его обличать и наказывать, не беспокойся, он будет питать к тебе уважение. А если детям будешь позволять всё, как обыкновенно делают родители, чрезмерно любящие детей, то несомненно, что дети будут жить в своеволии и упрямстве. Любить детей — дело природы, а скрывать свою любовь - дело благоразумия. Вполне правильно говорил Сирах, что необъезженный конь окажется упрямым, а избалованный сын обречён на гибель. Итак, лучше держать детей в строгости и в страхе, чем открывать им глубину своей любви и тем самым открывать им дверь к своеволию и непослушанию. Хорошо также давать и другим право порицать детей, так, чтобы, где бы они ни были (а не только на виду у родителей) привыкли сдерживать себя и таким образом воспитывать в себе скромность и уважение ко всем людям. Поэтому неосмотрительно и совершенно неразумно поступают те, кто никому не позволяет даже искоса посмотреть на своих детей. А если кто сказал что-нибудь или сделал замечание, родители начинают за них вступаться даже в присутствии самих детей. Благодаря этому горячая кровь, точно оседлав коня, даёт полную свободу своеволию и заносчивости. А потому этого нужно остерегаться. Нужно с величайшей настойчивостью доводить юношество до действительного послушания. Если оно научится сдерживать собственную волю, а чужую исполнять, то в будущем это станет основой величайших добродетелей. Нежному растению мы не позволяем расти по своей воле, но привязываем к колышку, чтобы, будучи привязано, легче поднимало свою верхнюю часть и набирало силы. Отсюда совершенно правильно было сказано Теренцием: «Все мы от своеволия становимся хуже». Итак, всякий раз, как отец или мать скажут ребёнку: «Не трогай этого, сиди, дай ножик, дай то или другое» и пр., нужно добиваться того, чтобы они тотчас исполняли, что им приказывают. А если они пожелают проявить упрямство, то его легко можно будет сломить окриком или разумным наказанием. Персы стремились приучать детей к воздержанию и правдивости. И не без основания, так как лживость и лицемерие делают человека ненавистным для людей. Ложь есть порок рабов, и все люди должны питать к нему отвращение, как говорил Плутарх. Итак, следует требовать от детей, чтобы они не отрицали сделанного, если что-то испортили, но скромно сознались и, с другой стороны, не говорили того, чего не было. Поэтому Платон воспрещает в присутствии детей читать сказки и вымышленные басни, а желает давать детям сразу серьёзную литературу. А потому я не знаю, как можно оправдать родителей, которые учат детей вину за сделанный проступок перекладывать на других, и если дети сумеют это сделать, то учителя обращают это в шутку и забаву. Но кому от этого величайший вред, как не ребёнку? Если он приучится подменять ложь шуткой, то он научиться лгать. Стремление к обладанию чужими вещами пока ещё не заражает этого нежного возраста, если детей не портят няньки или те, кто имеет попечение о них. Это происходит в том случае, если в присутствии детей один ребёнок уносит вещи другого и скрывает их или тайком берёт себе пищу, или покушается на чужое. Дети приучаются подражать, в этом они самые настоящие обезьяны; ведь что бы они ни видели, это к ним пристаёт, и они делают то же самое. Итак, няньки или те, кто занимается с детьми, должны вести себя в их присутствии с величайшей осторожностью. Радушию и благотворительности (по отношению к другим) в эти первые годы дети будут учиться в том случае, если будут видеть, как родителями раздаётся милостыня среди бедных, или если им самим прикажут отнести её, или если иногда им подскажут уделить другим что-либо, что они имеют. Когда они это сделают, их нужно за это похвалить. Наши предки имели обыкновение говорить, что праздность — подушка сатаны. Итак, благоразумно уже с нежного возраста не оставлять человека праздным, но постоянно занимать его трудами, так как таким образом заграждается дорога злейшему искусителю. Лучше играть, чем пребывать в праздности, ибо во время игры ум всё-таки чем-либо напряжённо занят. Таким образом, без всякого затруднения дети весьма легко могут упражняться в подготовке к деятельной жизни, так как сама природа заставляет их что-либо делать. Пока дети ещё учатся говорить, им нужно предоставить свободу говорить и возможно больше лепетать. Но после того как они научились говорить, будет весьма полезным научить их также молчать. Мы желали бы, чтобы они были не немыми изваяниями, а разумными созданиями. Кто думает, говорил Плутарх, что молчание — дело ничтожное, тот неразумен. Началом великой мудрости является возможность разумно пользоваться молчанием. Молчание никому, конечно, не повредило, но весьма многим повредило то, что они говорили. Вреда могло бы и не быть, однако, как то и другое — говорить и молчать — является основой и украшением всего нашего разговора на всю жизнь, то они должны быть соединяемы нераздельно, чтобы сразу мы приобретали себе возможность пользоваться тем и другим. Итак, родители должны научить детей молча выслушать какие-либо приказания отца или матери. Научившись молчать, дети, прежде чем говорить или отвечать на вопросы, будут думать, что и как им разумно сказать. Ибо говорить всё, что подвернётся на язык, глупо, и не подходит тем, кого мы желаем сделать разумными существами. Терпению ребёнок может научиться, если в воспитании не будет излишней изнеженности и чрезмерной снисходительности. Например, какой-нибудь упрямый ребёнок криком и плачем стремится добиться того, что пришло ему в голову. Другой свой гнев, злость, жажду мести проявляет кусаясь, ударяя ногами, царапаясь и другими способами. Такие притворства неестественны, это прорастающие плевелы, а потому родители и няни должны относиться к ним с большой рассудительностью и подавлять их также в самом корне. В первом раннем возрасте это гораздо легче сделать, чем впоследствии, когда злость пустит глубокие корни. Напрасно говорят: «Он — ребёнок, не понимает». Выше уже было сказано, что такие люди сами лишены разума. Справедливо, однако, что бесполезные травы мы не сразу можем вырвать, как только они начинают вырастать из земли, так как мы ещё не можем правильно распознать сорных трав от посеянных и не можем выдернуть их рукой. Однако верно и то, что не следует ждать, пока они подрастут, потому что впоследствии крапива будет жечь сильнее, чертополох будет больше колоть руки, а полезные травы будут заглушены и погибнут. А когда терновник, пустивший уже крепкие корни, вырывается силою, то часто подрываются корни у растущего рядом посева. Итак, как только ты заметишь плевелы, крапиву и терновник, тотчас вырывай. Тем успешнее будут произрастать культурные растения. Если ты видишь, что ребёнок хочет сверх необходимости лакомиться и объедаться мёдом, сахаром и какими угодно фруктами, ты будь разумнее его и не позволяй этого; уведи его, займи чем-либо другим, на его плач не обращай внимания; наплакавшись, перестанет и отучится от этого. Если он пожелает вести себя дерзко и нагло, не жалей его, крикни на него, накажи его физически, убери от него то, из-за чего он плачет. Таким образом он наконец поймёт, что нужно подчиняться твоей воле, а не стремиться к тому, что его манит. Для такого воспитательного приёма двухлетний ребёнок достаточно созрел; нужна, однако, осмотрительность, чтобы ребёнка не раздражить и не вызвать у него гнева. Ибо в этом случае ты сам открыл бы ему дорогу для пренебрежения твоими увещаниями и твоими наказаниями. Чтобы приучить детей к работе и услужливости, не нужно сильного труда, так как они сами по себе хватаются за всё, только бы им не мешали и лишь бы их научили, как это должно делать благоразумно. Итак, отец или мать пусть постоянно поручают детям выполнять то, что они могли бы исполнить сами: «Мой мальчик, подай мне это сюда. Подними это, положи это на скамейку. Поди, позови Ваню. Скажи Аннушке прийти ко мне»; всё — сообразно с его силами. Кроме того, следует упражнять детей в быстроте и подвижности (расторопности, так, чтобы, когда им что-либо поручается, они, оставив игры и всё остальное, исполняли это как можно быстрее. Этой готовности подчиняться старшим дети должны научиться с самого юного возраста, и затем она будет служить им великим украшением. Что касается вежливости, то родители могут обучить ей детей настолько, насколько сами в состоянии быть вежливыми. Милым будет тот ребёнок, который как по отношению к своим родителям, так и по отношению к другим ведёт себя почтительно и приветливо; у некоторых это как бы прирождённое качество, другие должны в этом упражняться, и этим не следует пренебрегать. Наконец, чтобы эта приветливость и ласковость не была неразумной, её нужно умерять скромностью и серьёзностью. Когда осёл, о котором рассказывает басня, видя, что собачка ласкается к своему хозяину, виляет хвостом и прыгает ему на грудь, попытался сделать то же самое, то вместо благодарности получил удары палкой. Эту басню можно рассказать детям, чтобы они поняли, что к чему. А чтобы они знали, что прилично и что неприлично, их нужно приучать, как правильно сидеть, как вставать, как прилично ходить, не кривляясь, не шатаясь, не раскачиваясь; как они должны просить, если им что-либо нужно, как благодарить, когда им что-то дают, как приветствовать, если кого-либо встречают, как снимать шляпу, держать спокойно руки и многое другое, что касается добрых и хороших нравов и привычек.
Глава XI Как долго следует держать детей в материнской школе. Как маленькие растения, выросшие из своих семян, пересаживают в огород, чтобы они лучше росли и приносили плоды, так детей, воспитанных под покровом матери, укрепившихся умственно и физически, для лучшего роста нужно передавать на попечение учителя. Ведь перенесённое в другое место деревцо всегда вырастает выше, и огородный плод всегда вкуснее полевого. Но когда и как это нужно делать? Отпускать детей из материнского крова и передавать преподавателям ранее шестилетнего возраста я не советовал бы по следующим причинам. Слишком юный возраст требует для себя больше заботы, чем может дать ему учитель, имеющий на своём попечении массу детей. Итак, лучше пока им оставаться под родным кровом матери. Затем безопаснее, чтобы мозг основательно окреп ранее, чем он начнёт работать, а у ребёнка на пятом или на шестом году едва лишь заканчивается всё образование черепа и мозг становится твёрдым. Итак, для этого возраста достаточно того, что даётся при домашнем обучении, само собой, незаметно и как бы в игре. Кроме того, было бы совершенно бесполезно, если бы мы действовали иначе. Если взять для прививки черенок ещё слабый, он будет расти медленно, если же более крепкий — быстрее. Молодая лошадь, слишком рано запряжённая в повозку, становится слабее, но если дать ей достаточно времени, чтобы подрасти, будет везти лучше, и вознаградит за данную отсрочку. И наконец, не так долго ждать до шестого или начала седьмого года, если дома нет недостатка в том, в чём дети могли бы укрепляться в эти первые годы своей жизни. Если ребёнок уже начал приобретать навыки в благочестии и добрых нравах (особенно в почтительности, послушании и повиновении по отношению к старшим), а также в мудрости, в быстром выполнении дела, в отчётливом произношении слов, то не будет слишком поздно, если он поступит учиться в школу шести лет. Напротив того, я бы не советовал задерживать ребёнка дома долее шести лет, так как в этот срок легко можно закончить то, что нужно было усвоить дома. И если затем тотчас не отдать ребёнка в настоящую школу, несомненно, он привыкнет к бесполезному досугу. Мало того, нужно опасаться, чтобы вследствие этого ненужного досуга он не приобрёл тот или иной порок, который потом, точно вредные плевелы, с трудом можно было бы вырвать. Итак, самое лучшее продолжать то, что раз было начато. Однако этого не следует понимать безусловно, как будто переход в школу непременно должен происходить только после достижения шести лет. Сообразно со способностями ребёнка этот срок можно или продлить, или сократить на полгода, или даже на целый год. Ведь некоторые деревья приносят плоды даже весной, другие — летом, иные — осенью. И хотя некоторые дети (ранее шести, пяти и даже до четырёх лет) желали бы высоко летать, однако, будет хорошо скорее сдерживать их, чем позволять им это, а тем более побуждать их к этому. Иначе, тот, кто прежде времени желает быть доктором, едва будет бакалавром, а иногда даже окажется глупцом, как и виноградная ветвь, которая вначале роскошно растёт и в большом количестве приносит виноград, будет подниматься вверх, однако, ослабит корень и будет недолговечна. Есть, напротив того, дети более отсталые, с которыми едва ли можно будет что-либо начать на седьмом или на восьмом году. Признаки, по которым можно сделать заключение о готовности детей посещать общественные школы: • если ребёнок знает то, что ему следует знать в материнской школе; • если в нём будут замечены внимание и размышление по поводу предлагаемых вопросов и известная способность суждения; • если у него обнаружится сверх того некоторое стремление к дальнейшему обучению.
Глава XII Каким образом родители должны готовить своих детей к школе. Все человеческие дела требуют осмотрительности и должной подготовки. Итак, родители должны отдавать своих детей для образования в школу обдуманно и прежде всего сами должны подумать, что предстоит им делать, и открыть глаза детям, чтобы они поразмыслили о том же самом. Итак, неразумно поступают те родители, которые без всякой подготовки ведут своих детей в школу, точно телят на бойню или скотину в стадо; пусть потом школьный учитель мучается с ними, терзает их, как хочет. Но ещё более безумны те, кто сделали из учителя пугало, а из школы застенок и всё-таки ведут туда детей. Это происходит в том случае, если родители или прислуга в присутствии детей говорят о школьных наказаниях, о строгости учителей, о том, что больше дети не будут играть, и т. п. «Пошлю тебя в школу, — говорят они, — успокоишься, выпорют тебя, подожди только» и пр. Этим способом в детях развивается не кротость, но отчаяние и рабский страх родителей и учителей. Итак, разумные и благочестивые родители, воспитатели и попечители будут поступать так: когда приближается время посылать детей в школу, они будут ободрять их, точно наступает ярмарка или собирание винограда, говоря, что они пойдут в школу вместе с другими детьми и вместе с ними будут учиться и играть. Может также отец или мать пообещать ребёнку прекрасные одежды, изящную шляпу, красивую дощечку для письма, книжку и что-либо подобное, а иногда и показать то, что уже приготовлено для ребёнка (ко дню отправления в школу). Однако давать этого не следует (чтобы дети всё более и более воспламенялись желанием). Хорошо будет также разъяснить детям, какое это прекрасное дело посещать школу и учиться. Ведь из таких детей выходят важные люди, начальники, доктора, сенаторы, выдающиеся, славные, богатые и мудрые люди, к которым остальные должны относиться с почтением. Таким образом, гораздо лучше посещать школу, чем дома томиться от безделья или бегать по улицам. А чтобы они заранее познакомились с этими занятиями, не мешает дать им в руки мел, которым бы они могли рисовать на скамейках, на столе или на данной доске проводить линии, рисовать, что только хотят: чашки, кресты, круги, звёздочки, лошадей, деревья, и пр., передают ли они это верно или нет — неважно, лишь бы только они получали от этого удовольствие. Невозможно, чтобы это осталось без последствия: ведь в школе им легче будет писать буквы и различать их, и вообще не следует упускать из виду ничего, что можно придумать для возбуждения в детях любви к школе. Кроме того, родители должны внушать детям любовь и доверие к будущим преподавателям. Иногда нужно дружелюбно упоминать об учителе и вообще расхваливать его учёность и мудрость, его любезность и доброту, указывая, что он человек выдающийся, многое знает, ласков к детям и их любит. И хотя правда, что некоторых он наказывает, но только безнравственных и непослушных, кто заслуживает того, а послушных он не наказывает никогда. При всём этом он показывает, каким образом что-либо нужно писать или читать и пр. Говоря с детьми так по-детски, родители должны устранить у детей всякий страх перед школой. Затем также нужно спрашивать: «Будешь ли ты послушен?» Если ребёнок скажет, что он будет послушен, ему нужно сказать, что учитель его полюбит. А чтобы у ребёнка завязалось какое-либо знакомство с его будущим учителем и чтобы он правильно понял сказанное ему и укрепился в этой надежде, мать или отец иногда могут послать учителю подарок. Тогда учитель (помня о своём долге) ласково с ним поговорит, покажет ему что-нибудь, чего тот не видел (книжку, рисунок, какой-нибудь музыкальный или математический инструмент и то, что ребёнку может доставить удовольствие). Иногда также учитель что-либо подарит ребёнку: дощечку для письма, флакончик чернил или что-либо подобное. А чтобы учителю не было от этого ущерба, родители (ради которых это происходит) могут и должны это как-нибудь возместить или вперёд что-либо послать. Таким образом, ребёнок будет относиться к школе и к учителям бодро и с расположением, особенно если у него будет проявляться благородное естество. Здесь уже половину дела сделает тот, кто так хорошо начнёт; ведь сама школа будет для него только забава, и дети будут делать успехи с радостью.
Труды классиков природосообразной педагогики