Труды классиков природосообразной педагогики
Демократическая концепция образования Джон Дьюи (John Dewey) (Дьюи Д. Демократия и образование / Пер. с англ. — М., 2000. — Гл. 7.)	проф. Джон Дьюи (John Dewey) [1859-1952]
<...> Объявляя образование общественной задачей, обеспечивающей руководство молодыми и их развитие посредством участия в жизни группы, к которой они принадлежат, мы, по существу, утверждаем, что оно будет отличаться в зависимости от качества жизни, характерного для группы. Особенно важно подчеркнуть, что общество, которое не просто изменяется, но и считает изменения одним из своих идеалов, будет иметь другие образцы образования, чем то, которое стремится только к упрочению своих обычаев. Чтобы выдвигаемые нами идеи можно было применять к нашей собственной образовательной практике, рассмотрим более подробно природу современной общественной жизни. 1. Значение общественных объединений Общество — собирательное имя существительное, применимое к разным объединениям людей, связанных друг с другом самыми разными способами для различных целей. Один человек задействован во множестве групп, созданных на основе разных принципов. Часто кажется, что эти группы не имеют между собой ничего общего, кроме того, что все они — виды общественной жизни. В рамках любого крупного общественного образования существуют многочисленные более мелкие группы, объединяющие людей не только по политическим, но и по производственным, научным, вероисповедальным интересам. Существуют политические партии с разными программами, различные общественные слои, клики, банды, корпорации, товарищества, родовые кланы, и так до бесконечности. Для многих современных, да и для некоторых древних государств характерно огромное разнообразие народов, языков, вероисповеданий, нравственных норм и обычаев. В этом смысле и менее крупные административные единицы, например города, часто представляют собой скорее скопление плохо связанных между собой сообществ, чем единодушное и сплочённое общество.	Мысли на полях [1] Общество, которое не просто изменяется, но и считает изменения одним из своих идеалов, будет иметь другие образцы образования, чем то, которое стремится только к упрочению своих обычаев. В рамках любого крупного общественного образования существуют многочисленные более мелкие группы, объединяющие людей не только по политическим, но и по производственным, научным, вероисповедальным интересам. Общество по самой своей природе считается чем-то единым... Но если мы присмотримся... мы увидим не единое общество, а множество сообществ, хороших и плохих... Каждая группа воспитывает своих членов в своём духе. Это называется социализацией... Нам нужен показатель для определения ценности любого определённого вида социализации... [1] Это ключевые мысли Д. Дьюи, отражающие суть каждой его работы, которую читатель быстро поймёт, пробежав глазами по полям.
Итак, слова «общество» и «сообщество» многозначны. Они имеют как идеальный (нормативный), так и описательный смысл: значение де-юре и значение де-факто. В общественной философии почти всегда преобладает первое. Общество по самой своей природе считается чем-то единым. Подчёркиваются качества, которые свойственны этому спаянному, достойному сообществу: верность общественным целям, взаимное сочувствие его членов. Но если мы присмотримся к денотатам, т. е. фактам, которые это слово представляет в языковой системе, а не коннотациям, т. е. идеализированным представлениям, мы увидим не единое общество, а множество сообществ, хороших и плохих. Там есть, например, и сообщества, связывающие людей, состоящих в преступном сговоре; финансовые «пирамиды», которые под видом оказания услуг людям обворовывают их; политические клики, пекущиеся об узкопартийных интересах, и т. д. Говорят: такие устроения не общества, раз они не отвечают идеальным требованиям, заложенным в этом понятии. На это можно ответить: раз это понятие настолько «идеально», что утеряло все связи с действительностью, то какой от него прок. С другой стороны, каждая из этих организаций, независимо от того, насколько существенно она противостоит интересам других групп, имеет кое-что из достойных качеств Общества с большой буквы, и именно это сохраняет её целостность. У воров есть «воровская» честь, а у банды грабителей — общность интересов. Гангстеры могут иметь братские чувства по отношению друг к другу, а тайные общества — фанатичную верность своим законам. Семья может быть высокомерной, подозрительной и завистливой по отношению к соседям и одновременно представлять собой образец дружелюбия и взаимопомощи в отношениях между собой. Каждая группа воспитывает своих членов в своём духе. Это называется социализацией. Насколько ценна она для общества в целом, определяется обычаями и целями группы. Следовательно, нам нужен показатель для определения ценности любого определённого вида социализации. В поисках такого показателя необходимо избежать двух крайностей. Мы не должны выстраивать некое идеальное общество чисто умозрительно. Чтобы иметь хоть какую-то уверенность в соответствии нашего представления, нам следует основывать его на действительно существующих сообществах. Но, как мы видели, идеал не должен просто повторять все обнаруживаемые в действительности черты.	Мысли на полях Каждая из этих организаций ... имеет кое-что из достойных качеств... В любой общественной группе, даже в шайке воров, мы обнаруживаем некие общие интересы, а также определённую степень взаимодействия и сотрудничества с другими группами. На этих двух параметрах мы строим наш показатель: насколько многочисленны и разнообразны интересы, осознанно разделяемые членами данной группы, и насколько полна свобода взаимодействия группы с другими видами общественных объединений. Применим первую часть нашего показателя (насколько многочисленны и разнообразны интересы; осознанно разделяемые членами данной группы) к деспотически управляемому государству. Было бы неверным считать, что правители и подданные в таком сообществе не имеют общих интересов. Власть предержащие вынуждены обращаться к кое-каким чувствам подданных и играть на них.
Задача состоит в том, чтобы выделить положительные черты действительно существующих видов общественной жизни, а затем на этой основе подвергнуть критике отрицательные и предложить программу улучшений. В любой общественной группе, даже в шайке воров, мы обнаруживаем некие общие интересы, а также определённую степень взаимодействия и сотрудничества с другими группами. На этих двух параметрах мы строим наш показатель: насколько многочисленны и разнообразны интересы, осознанно разделяемые членами данной группы, и насколько полна свобода взаимодействия группы с другими видами общественных объединений. Если мы применим этот показатель, скажем, к преступной банде, то обнаружим, что связи между её членами немногочисленны и почти полностью сводятся к общей заинтересованности награбить побольше; характер же этих связей таков, что они отделяют данную группу от других, препятствуя её участию в равноправном обмене жизненным и общественным опытом. В итоге формальное образование, которое даёт такое сообщество, разрозненно и односторонне. Если применить этот показатель к жизни семьи, то здесь обнаруживаются общие материальные, умственные и эстетические интересы; успех каждого из членов семьи радостно обсуждается, а значит, имеет значение для опыта остальных; кроме того, семья не является замкнутой системой, она непременно взаимодействует с деловыми, образовательными, воспитательными учреждениями и прочими группами, играет определённую роль в политической жизни страны и в ответ пользуется её поддержкой. Короче говоря, в ней существует множество осознанных, обсуждаемых и разделяемых интересов, ей также свойственны разнообразие и свобода взаимодействий с другими видам объединения людей. 1. Применим первую часть нашего показателя к деспотически управляемому государству. Было бы неверным считать, что правители и подданные в таком сообществе не имеют общих интересов. Власть предержащие вынуждены обращаться к кое-каким чувствам подданных и играть на них. Талейран говорил, что правительство может делать штыками всё что угодно, только не сидеть на них. Эта циничное заявление по крайней мере признаёт, что связующая сила подобного союза не сводится к простому принуждению.	Мысли на полях ...Такого рода правители обращаются к ничтожным и недостойным человека чувствам и главным образом используют чувство страха. ...Тоталитарные государства обращаются к страху отдельно от других чувств; сея ужас или вселяя надежду на вполне осязаемое вознаграждение (скажем, покой или удобства), они вообще не видят других способностей человека. Для того чтобы у членов группы были общие ценности, они должны иметь равные возможности, давать и получать, обмениваться опытом, совместно трудиться. В противном случае воспитательное влияние общества превращает одних в хозяев, других — в рабов. Разделение общества на привилегированные и обездоленные классы сковывает общественную подвижность. И хотя отрицательное влияние такого положения дел на высшие классы не столь вещественно и ощутимо, оно тем не менее вполне осязаемо. Их культура выхолащивается и замыкается в себе...
Можно было бы сказать, что такого рода правители обращаются к ничтожным и недостойным человека чувствам и главным образом используют чувство страха. В некотором смысле это утверждение верно, хотя оно и недооценивает того, что страх не обязательно нежелательный спутник опыта. Осторожность, осмотрительность, сдержанность, стремление предвидеть будущие события, чтобы избежать опасных последствий, — все эти положительные черты в такой же мере порождены страхом, как трусость и раболепие. Настоящая трудность состоит в том, что тоталитарные государства обращаются к страху отдельно от других чувств; сея ужас или вселяя надежду на вполне осязаемое вознаграждение (скажем, покой и удобства), они вообще не видят других способностей человека. А если и используют их, то так, что они извращаются, служа только достижению удовольствия и избеганию боли. Всё это говорит о том, что в таком обществе нет большого числа общих интересов и нет свободного взаимодействия внутри общественной группы. Побуждения и отклики всегда однонаправлены. Для того чтобы у членов группы были общие ценности, они должны иметь равные возможности, давать и получать, обмениваться опытом, совместно трудиться. В противном случае воспитательное влияние общества превращает одних в хозяев, других — в рабов. Жизненный опыт каждой из подгрупп теряет что-то в своей значимости, когда ограничивается свобода обмена им. Разделение общества на слои с преимущественными правами и на обездоленные сковывает общественную подвижность. И хотя отрицательное влияние такого положения дел на высшие классы не столь вещественно и ощутимо, оно тем не менее вполне осязаемо. Их культура выхолащивается и замыкается в себе, искусство становится элитарным, богатство превращается в показную роскошь, происходит узкое самоопределение, нравы подменяются утончённой изысканностью. Отсутствие свободного и равноправного взаимодействия, проистекающего из общности интересов, делает умственную жизнь односторонней. Разнообразие создаёт новизну, а новизна побуждает мысль. Чем более ограничен спектр возможных видов деятельности — так бывает, когда жёсткие классовые рамки не допускают соответствующего взаимообмена опытом, — тем более однообразна жизнь обездоленных и тем более пуста, бесцельна и импульсивна жизнь обеспеченных. Раб, согласно Платону, — это человек, который позволяет другому человеку определять цели, направляющие его поведение. Это определение применимо к людям, живущим там, где нет рабства в правовом смысле. Рабство есть везде, где люди, занятые общественно полезным трудом, не понимают, в чём его польза, и не имеют личной заинтересованности в нём.	Мысли на полях Всё это говорит о том, что в таком обществе нет большого числа общих интересов... Чем более ограничен спектр возможных видов деятельности... тем более однообразна жизнь обездоленных и тем более пуста, бесцельна и импульсивна жизнь обеспеченных. Раб, согласно Платону, — это человек, который позволяет другому человеку определять цели, направляющие его поведение. Рабство есть везде, где люди, занятые общественно полезным трудом, не понимают, в чём его польза, и не имеют личной заинтересованности в нём. Сейчас много говорится о научном устроении труда. В понятие «труд» следует вкладывать не узкий смысл «мышечные движения», а более широкий - «производство», потому что главный предмет науки не они, а связи человека с его работой, включая отношения с другими её участниками... которые поддерживали бы его пытливый интерес к тому, что он делает.
Сейчас много говорится о научном устроении труда. В понятие «труд» следует вкладывать не узкий смысл «мышечные движения», а более широкий — «производство», потому что главный предмет науки не они, а связи человека с его работой, включая отношения с другими её участниками, которые поддерживали бы его пытливый интерес к тому, что он делает. Успешность производства часто требует разделения труда, которое, однако, оборачивается однообразным выполнением отдельных действий, если только рабочие не понимают технического, умственного и общественного смысла своей работы и не имеют связанных с этим смыслом своих побуждений участия в ней. Направленность сводить такие понятия, как успешность деятельности и научное управление, к чисто техническим задачам — свидетельство весьма «одноколейного» мышления тех, кто управляет промышленностью и определяет её цели. Отсутствие разносторонних и уравновешенных общественных интересов делает их невнимательными к человеческому условию и производственным отношениям. Их разум направлен только на те условия, которые связаны с технической стороной производства и распространением товаров. Несомненно, и для решения этих узких вопросов требуется острый ум, но неспособность учитывать важные общественные условия указывает тем не менее на умственную ограниченность и соответствующие нарушения эмоциональной области. 2. Этот пример, показывающий ущербность любых объединений с узким кругом общих интересов, подводит нас ко второй части показателя. Отделённость от общества и замкнутость группы типа банды или клики даёт выход её антиобщественной сущности. Однако подобный дух обнаруживается всегда, когда у группы есть «собственные интересы», мешающие её полнокровному взаимодействию с другими, так что её главной целью становится защита того, что она уже имеет, а не переустройство и развитие через более широкие отношения. Этим духом пронизаны народы, живущие в отрыве от других; семьи, озабоченные своими внутренними задачами, как будто они не связаны с жизнью за порогом дома; школы, отгородившиеся от интересов семьи и общества; богачи, не желающие общаться с бедными, образованные, с презрением смотрящие на неграмотных.	Мысли на полях Успешность производства часто требует разделения труда, которое, однако, оборачивается однообразным выполнением отдельных действий, если только рабочие не понимают технического, умственного и общественного смысла своей работы и не имеют связанных с этим смыслом своих побуждений участия в ней. Направленность сводить такие понятия, как успешность деятельности и научное управление, к чисто техническим задачам - свидетельство весьма «одноколейного» мышления тех, кто управляет промышленностью и определяет её цели. Отсутствие разносторонних и уравновешенных общественных интересов делает их невнимательными к человеческому условию и производственным отношениям. [Перейдём ко] второй части показателя. Отделённость от общества и замкнутость группы типа банды или клики даёт выход её антиобщественной сущности... подобный дух обнаруживается всегда, когда у группы есть «собственные интересы», мешающие её полнокровному взаимодействию с другими, так что её главной целью становится защита того, что она уже имеет...
Именно с самоотделением связаны жёсткость и формальность внутреннего устроения жизни сообщества, недвижные и самолюбивые идеалы, возделываемые внутри групп. Не случайно для диких племён слова «чужой» и «враг» — тождественны. Это происходит потому, что они жёстко ограничили свой опыт необходимостью следовать обычаям предков. Построив свою жизнь на таком основании, вполне логично бояться взаимодействия с другими группами людей, поскольку любое такое соприкосновение способно разрушить обычай или уж во всяком случае вызвать призывы к перестройке. Чем разнообразнее взаимодействия человека с окружающей средой, тем живее и разностороннее его умственная жизнь, но это не менее справедливо в области общественных взаимодействий, хотя на это часто не обращают внимания. Периоды любого распространения в истории человечества приводили в действие условия, сокращавшие расстояние между народами или классами, до этого жёстко отделёнными друг от друга. Даже сомнительные выгоды войны — в наши дни они даже более чем сомнительны — сводятся к тому, что столкновение между народами по крайней мере вовлекает их во взаимодействие, побуждая тем самым учиться друг у друга и расширять свой горизонт. Путешествия, хозяйственные и торговые взаимодействия в настоящее время уже довольно сильно преуспели в разрушении внешних преград, приводя народы и классы в более тесное и приносящее более ощутимые плоды взаимодействие друг с другом. Мир стал меньше. Теперь остаётся наполнить это физическое уничтожение пространства разумным и эмоциональным смыслом. 2. Демократический идеал Оба составляющих выдвинутого показателя имеют чёткую демократическую направленность. Первый не только означает наличие более многочисленных и разнообразных общих интересов, но и опирается на признание их в качестве условия управления обществом. Второе составляюще подразумевает не только более свободное взаимодействие между общественными группами (некогда отделёнными и с тех пор сознательно сохранявшими отделённость), но и изменение общественных привычек, непрерывное приведение их в соответствие с действительным миром посредством знакомства с новыми обстановками, возникающими в разнообразных взаимодействиях. Именно эти две черты характеризуют демократически устроенное общество.	Мысли на полях Именно с самоотделением связаны жёсткость и формальность внутреннего устроения жизни сообщества, недвижные и самолюбивые идеалы, возделываемые внутри групп. Не случайно для диких племён слова «чужой» и «враг» тождественны. Это происходит потому, что они жёстко ограничили свой опыт необходимостью следовать обычаям предков. Чем разнообразнее взаимодействия человека с окружающей средой, тем живее и разностороннее его умственная жизнь, но это не менее справедливо в области общественных взаимодействий, хотя на это часто не обращают внимания. Даже сомнительные выгоды войны… сводятся к тому, что столкновение между народами по крайней мере вовлекает их во взаимодействие, побуждая тем самым учиться друг у друга и расширять свой горизонт. Оба составляющих выдвинутого показателя (общность интересов внутри группы и степень взаимодействия с другими группами) характеризуют демократически устроенное общество.
Что касается образования, отметим прежде всего, что установление такого вида общественной жизни, в котором интересы переплетаются и взаимопроникают, где продвижение или перестройка являются важным условием, делает демократическое общество более чем какое бы то ни было другое заинтересованным в целенаправленном и систематическом образовании. Приверженность демократического правительства к образованию известна. Поверхностное объяснение этого факта состоит в том, что всенародно избираемая власть может успешно работать только в том случае, если те, кто избирает своих правителей и подчиняется им, образованны. Поскольку демократическое общество отвергает внешнее принуждение, ему приходится искать опору в добровольном благорасположении и интересе, которые могут быть созданы лишь посредством образования. Есть, однако, и более глубокое объяснение. Демократия — нечто большее, чем просто определённый вид правления. Прежде всего, это вид совместной жизни, вид взаимообмена опытом. При демократии в обществе постоянно растёт число людей, готовых согласовывать свои действия с действиями других и учитывать чужие интересы, определяя цель и направления своих собственных. Всё это способствует разрушению преград класса, расы и национальной территории, которые не дают людям осознать до конца смысл своих действий. Более многочисленные и разносторонние взаимодействия означают большее разнообразие побуждений, на которые человеку приходится откликаться и которые, в свою очередь, заставляют его разнообразить своё поведение. Они высвобождают силы, остающиеся невостребованными, когда побуждения к действию носят односторонний характер, как это бывает в группах, подавляющих многие интересы во имя сохранения своей замкнутости. Характерное для демократии расширение области общих интересов и высвобождение самых разнообразных личных способностей, конечно, не являются итогом преднамеренных и сознательных усилий. Напротив, они - порождение современной промышленности, торговли, путешествий, перемещения населения и развития средств сообщений. Всё это является итогом обретения наукой власти над силами природы. Но после того как в обществе уже возникли и более высокий уровень учёта личности, с одной стороны, и более широкая общность интересов, с другой, их поддержание и распространение принимают характер осознанных усилий.	Мысли на полях ...Всенародно избираемая власть может успешно работать только в том случае, если те, кто избирает своих правителей и подчиняется им, образованны. Демократия — нечто большее, чем просто определённый вид правления. Прежде всего, это вид совместной жизни, вид взаимообмена опытом. При демократии в обществе постоянно растёт число людей, готовых согласовывать свои действия с действиями других и учитывать чужие интересы, определяя цель и направления своих собственных. Более многочисленные и разносторонние взаимодействия означают большее разнообразие побуждений, на которые человеку приходится откликаться и которые, в свою очередь, заставляют его разнообразить своё поведение. Они высвобождают силы, остающиеся невостребованными. Очевидно, общество, для которого разделение на классы становится всё более губительным, должно позаботиться о том, чтобы возможности развивать разум были легко и в равной мере открыты для всех...
Очевидно, общество, для которого разделение на классы становится всё более губительным, должно позаботиться о том, чтобы возможности развивать разум были легко и в равной мере открыты для всех. Классовое общество обычно заботится только об образовании правящих классов. Общество подвижное, имеющее в своём распоряжении средства широкого распространения возникающих повсеместно изменений, следит за тем, чтобы его члены воспитывались предприимчивыми и приспособленными. Иначе они будут сбиты с толку происходящими с ними и вокруг них изменениями, не понимая их смысла и значения. В итоге возникнет сумятица, в которой мало кто сумеет извлечь для себя пользу из действия других людей — слепцов, ведомых безумцами. <...> 5. Образование государственное и общественное Одно из основных сложностей такого устроения образования в демократическом обществе, которое служило бы интересам развития демократии, — столкновение между национальной и более широкой общественной целями. Прежняя космополитическая и «гуманистическая» концепция страдала как общей невнятностью, так и отсутствием определённых средств осуществления образования и управления им. В Западной Европе, за исключением, пожалуй, Англии, новая идея важности образования для благосостояния и продвижения человечества попала в ловушку национальных интересов и была поставлена на службу жёстко определённым и узким общественным целям. Произошло отождествление общественной цели образования с государственной; в итоге было утрачено понимание его общественного смысла. Подобная путаница характерна и для современного состояния взаимоотношений между людьми. С одной стороны, наука, торговля и искусство перешагивают государственные границы. Они международны по своему содержанию и способам и предполагают взаимозависимость и сотрудничество народов, населяющих разные страны. В то же время идея национального суверенитета никогда так громко не звучала в политике, как в наши дни. Народы живут в состоянии еле сдерживаемой вражды или открытой войны со своими соседями. Считается, что каждый имеет свои собственные национальные интересы, судить о которых, и тем более вмешиваться, никто не вправе. Поставить это под сомнение означает усомниться в самой идее национальной независимости, которая считается основополагающей и в практической политике, и в политической науке.	Мысли на полях В Западной Европе, за исключением, пожалуй, Англии, новая идея важности образования для благосостояния и продвижения человечества попала в ловушку национальных интересов и была поставлена на службу жёстко определённым и узким общественным целям. С одной стороны, наука, торговля и искусство перешагивают государственные границы. Они международны по своему содержанию... В то же время идея национального суверенитета никогда так громко не звучала в политике, как в наши дни. Возможно ли, чтобы система образования управлялась государством и всё же широкие общественные цели образовательного процесса не были ограничены, упрощены и извращены? ...Школы должны быть устроены так, чтобы они на деле, а не только на словах снижали влияние хозяйственного неравенства и обеспечивали всем представителям подрастающего поколения равные возможности для будущего продвижения по службе.
Данное противоречие (а это именно противоречие) между широкой областью общей и взаимно полезной общественной жизни и более узкой областью исключительных, а, следовательно, возможно нападнических устремлений и целей требует от педагогической теории более ясного представления о смысле определения «общественный» в отношении задачи образования. Возможно ли, чтобы система образования управлялась государством и всё же широкие общественные цели образовательного труда не были ограничены, упрощены и извращены? Внутри государства положительному решению этого вопроса мешает сохраняющийся в современных хозяйственных условиях раскол общества на классы. В международном разрезе он оказывается связанным с попытками примирить патриотизм с преданностью общечеловеческим ценностям, не зависящим от государственных границ. Однако решение его не может быть достигнуто одними лишь отрицательными средствами: недостаточно, например, позаботиться о том, чтобы образование не использовалось в качестве средства, облегчающего использование одного класса другим, — школы должны быть устроены так, чтобы они на деле, а не только на словах снижали влияние хозяйственного неравенства и обеспечивали всем представителям подрастающего поколения равные возможности для будущего продвижения по службе. Осуществление этой цели требует не только соответственных управленческих решений, касающихся устройства школ, и такого пополнения семейных доходов, которое позволило бы всем молодым людям посещать эти школы, но и таких изменении в привычных представлениях о культуре, содержании образования, способах преподавания и поддержания порядка, которые позволили бы обществу сохранять воспитывающее влияние на всю молодёжь до тех пор, пока она не будет готова сама отвечать за своё хозяйственное и общественное будущее. Хотя всё это может показаться делом далёкого будущего, но демократический идеал образования останется смехотворной или даже несчастной выдумкой, если не будет оказывать всё большего и большего влияния на нашу систему государственного образования.	Мысли на полях ...Демократический идеал образования останется смехотворной или даже несчастной выдумкой, если не будет оказывать всё большего и большего влияния на нашу систему государственного образования. Этот принцип применим и к вопросам, касающимся межгосударственных отношений. Образование должно внедрять в сознание людей идею второстепенности национальной суверенности по отношению к более полным, свободным и плодотворным объединениям и взаимодействиям людей. Эти выводы связаны с самой идеей образования как освобождения отдельных возможностей личности в ходе её непрерывного развития, направленного к общественным целям... Демократическое общество обеспечивает равный доступ своих членов ко всем благам... Образование в таком обществе создаёт у людей личный интерес к общественным отношениям и управлению обществом и такие умонастроения, благодаря которым изменения в обществе происходят постепенно...
Этот принцип применим и к вопросам, касающимся межгосударственных отношений. Недостаточно твердить об ужасах войны и избегать всего, что может побуждать зависть и враждебные чувства к другим народам. Нужно подчёркивать всё то, что связывает людей друг с другом в совместном стремлении к общечеловеческим целям независимо от географических границ. Образование должно внедрять в сознание людей идею второстепенности национальной суверенности по отношению к более полным, свободным и плодотворным объединениям и взаимодействиям людей. Если сказанное кажется кому-то не имеющим отношения к философии образования, то это означает, что развитая в предыдущих главах идея образования не была должным образом понята. Эти выводы связаны с самой идеей образования как освобождения отдельных возможностей личности в ходе её непрерывного развития, направленного к общественным целям; они представляют собой естественный итог последовательного применения демократического показателя к образованию. Подведём итог. Поскольку образование процесс общественный, а общественные основы общества бывают разные, чтобы осуждать старое и строить новое образование, необходимо иметь определённый идеал общества. Для оценки важности того или иного вида общественной жизни выбраны два положения: степень общности интересов группы для всех её членов и свобода взаимодействия данной группы с другими. Иначе говоря, нежелательно строить общество, которое устанавливает внутренние и внешние преграды для свободного взаимодействия и обмена жизненным опытом между людьми. Демократическое общество обеспечивает равный доступ своих членов ко всем благам и гибкое приспособление своих учреждений посредством взаимодействия различных видов совместной жизни. Образование в таком обществе создаёт у людей личный интерес к общественным отношениям и управлению обществом и такие умонастроения, благодаря которым изменения в обществе происходят постепенно, не порождая беспорядков. С этой точки зрения были рассмотрены три философии образования, известные нам из истории. Оказалось, что идеал платоновской философии образования был внешне довольно похож на изложенный нами, но его соглашательская разработка привела к выбору в качестве образовательной единицы не человека, а класса людей. Так называемый просветительский индивидуализм XVIII в. расширял понятие общества до размеров человечества, средством продвижения которого должен был служить человек. Но и эта концепция не имела никаких возможностей обеспечить осуществление этого идеала, что видно уже из провозглашённого ею лозунга возвращения к природе. Идеалистические философии XIX в., подчёркивавшие значение общественных учреждений, восполнили этот пробел, сделав средством осуществления идеала национальное государство, но при этом они сузили представление об общественном характере образования, подменив общество государством, возродили идею подчинения личности обществу.	Мысли на полях С этой точки зрения были рассмотрены три философии образования, известные нам из истории. ...Идеал платоновской философии образования... его соглашательская разработка привела к выбору в качестве образовательной единицы не человека, а класса людей. Так называемый просветительский индивидуализм XVIII в. расширял понятие общества до размеров человечества, средством продвижения которого должен был служить человек. Но и эта концепция не имела никаких возможностей обеспечить осуществление этого идеала, что видно уже из провозглашённого ею лозунга возвращения к природе. Идеалистические философии XIX в., подчёркивавшие значение общественных учреждений, восполнили этот пробел, сделав средством осуществления идеала национальное государство, но при этом они сузили представление об общественном характере образования, подменив общество государством, возродили идею подчинения личности обществу.
Труды классиков природосообразной педагогики