|
|
|
|
|
|
|
Православные
истоки педагогического опыта А.С. Макаренко: к 120-летию со
дня рождения хранитель фондов Педагогического музея
А.С.Макаренко Наталья Валентиновна
Соколова, кандидат социологических наук Ричард Валентинович Соколов Семья
А.С.Макаренко была воистину патриархальная |
|
|
|
|
Антон
Семёнович родился 13 марта 1888г. на Украине в г. Белополье. На следующий
день ("страха ради смертного”) был крещён. Дело в том, что мать несла вёдра
на коромысле, поскользнулась, упала навзничь… Вот и родился он недоношенным и
был “болезненным ребёнком” (Там же). Но выжил и наречён Антонием. Как
говорилось в народе: "Младенец Бога не знает, а Бог его любит". Так
появился на Днепре ещё один Антоний, которому суждено было стать тоже весьма
и весьма известным и на Руси, и далеко за её пределами. Антон долго болел,
ходить стал лишь в полтора года. Лет восемь был очень болезненным и слабым.
Но к взрослым годам окреп. Отец Антония
Семён Григорьевич родился в Харькове. Там говорили на русском языке, и он
говорил так же. Формально не получивший никакого образования (рано осиротев,
он уже мальчиком вынужден был работать маляром в каретной мастерской)
выучился читать, свободно писал. Умел рисовать. Позже выписывал журнал
“Нива”, читал Достоевского. Ко времени рождения долгожданного сына (до этого
родилось две дочери) стал хорошим "цеховым" в железнодорожных
мастерских г. Белополье, а позже, переехав в Крюков (пригород Кременчуга),
стал бригадиром, мастером железнодорожных мастерских. (8, с. 6) И уважаемым в
городе человеком. |
|
|
|
|
Брат Виталий
пишет: "жили почти так же, как жили в XY или XYI веке - по церковным праздникам:
от Рождества до Масленой, потом до Пасхи, потом до Троицы, потом до
Рождества. На Пасху всей семьёй ездили в город к Пасхальной заутрене... в
главной комнате висела в углу икона, и перед ней накануне воскресных и
праздничных дней зажигалась лампада. Отец каждое утро и каждый вечер совершал
перед иконой короткую молитву. В Белополье он даже был церковным
старостой". (12, с. 14 -29). А.С. Васильев-Макаренко (внучатый
племянник Макаренко) справедливо замечает, что "...в старосты община выбирала
человека всеми уважаемого и, безусловно, верующего" (15). 26 апреля 1910
года отец Антона был пожалован званием личного почётного гражданина (8, с.
8). Как отмечает биограф Макаренко, его
православный отец всегда «был примером для сына» (7, с.3). Став взрослым,
когда Семёна Григорьевича уже не будет в живых, Антон Семёнович отметит
чрезвычайные честность, принципиальность и прямолинейность отца (7, с.3). Его
вспоминали как человека, который наставлял детей: “ Правду всегда в глаза
резать” (8, с. 6). Вспомним: "Но да будет слово ваше:
"да, да", "нет, нет", а что сверх этого, то от лукавого
" (Мф. 5, 38). Отец всегда был немного замкнутым,
молчаливым, никогда не называл сына уменьшительными именами. Только сурово и
сдержанно: “Антон”. Мать Антона Татьяна Михайловна. В девичестве Дергачёва. Её мать из
обедневшего дворянского рода. Отец её служил мелким чиновником в Крюковском
интендантстве, имел большой дом, пятерых детей. Занималась домашним хозяйством.
"Каждое утро, на заре, Татьяна Михайловна провожала мужа до ворот
мастерских, затем целый день хлопотала по дому" (7, с. 6). Мать Антона "была шутница, вся
пронизанная украинским юмором, подмечавшим у людей смешные стороны" (12,
с.29). Она была талантливой женщиной, до глубокой старости сохранила
блестящую память. Обладала прекрасным даром рассказчицы и тонким юмором. "Вот картина, - пишет
А.С.Васильев-Макаренко, - красноречиво свидетельствующая о том, какое влияние
на душу будущего педагога могла оказывать деятельная любовь моей прабабушки...
к ближним своим, среди которых было, кстати, немало лиц инославных, как это в
Евангелии описано в случае с милосердным самаритянином. По воскресным дням прабабушка держала
на дворе обеденный стол для бедных, сама готовила пищу, накрывала и угощала нищих
и голодных со всей ближайшей округи Крюкова, на что некоторые, в частности
слободской дурачок Еська, отплатили семье самой чёрной неблагодарностью. В
такой обстановке рос Антон" (15). Вспомним: "Если хочешь быть
совершенным, пойди и продай имение твоё и раздай нищим; и будешь иметь
сокровище на небесах; и приходи и следуй за мною". (Мф.19, 21) Могут сказать, что родители не
продавали имение, чтобы кормить по воскресеньям нищих. Да, им нечего было
продавать. Они тратили деньги, которые собирали, чтобы построить дом, ведь их
многодетная семья много лет ютилась в комнатах, которые они снимали у чужих
людей. Они мечтали построить собственный дом, экономили даже на керосине.
Антону, которого отец научил читать в пять лет, приходилось часто читать...
при лучине! И это в конце 19-го-то века... Тогда-то он и испортил своё
зрение. Но благотворительные обеды для нищих семья устраивала. А свой дом
удалось построить лишь в 1905 году, когда Антон уже стал учителем… Добавим: дети после еды целовали руку
отца, что в те годы на Руси было вообще уже очень большой редкостью. «Антон в 1895году поступил учиться
сначала в Белопольскую школу, а затем, в 1901 в Кременчугское четырёхклассное
училище. И в Белополье, и в Кременчуге Антон учился отлично, заметно
выделяясь среди соучеников глубиной знаний, широтой кругозора» (7, с. 6) На уроках учителя словесности
Г.П.Каминского Антон «впервые узнал прелесть вдохновенной поэмы «Слово о
полку Игореве» (7, с 7). Антон полюбил украинский язык, любил
читать Гоголя. «В документе об окончании училища у
Антона стояли только пятёрки» (7, с. 7). Но сверстники во дворе над ним жестоко
издевались, часто избивали. Отличников и слабеньких не любили. Случалось, что
за Антона заступалась соседская девочка... Брат, который был младше на 7 лет, вспоминал:
«в играх той банды, к которой принадлежал и я (от 4 до 10 лет), он никогда
участия не принимал… для Антона его младенческие и детские годы представляли
почти непрерывную цепь физических страданий» (8, с. 5-6). Его мучили золотуха, хронический насморк,
ангина, воспаление надкостницы и миндалин, фурункулы (8, с. 5). От фурункулов
на его шее навсегда остались глубокие шрамы. Не удивительно, что Антона
заинтересовала судьба и книги великого полководца и православного человека
А.В.Суворова, который в детстве тоже был слабым, которого отец даже не хотел
приобщать к военной службе. И которому позже принадлежали слова: «Плох тот
солдат, который не хочет стать генералом». Макаренко не станет известным
генералом, но его слава будет не меньшей и в педагогических сражениях за души
малолетних преступников и беспризорников этот детоводец (а в словаре есть и
такое слово) не будет иметь себе равных... В третьем классе Антон хорошо пел в
школьном хоре. Особенно ему нравились народные песни и произведения П.И.Чайковского
«Был у Христа младенца сад» и «Соловушка». Учитель посоветовал купить
скрипку. Отец купил, и Антон выучился хорошо играть, и любовь к скрипке
пронёс через всю жизнь. Вопрос о будущей профессии для Антона
был трудным. По здоровью он не мог заниматься
физическим трудом. Но, к счастью, открылись одногодичные педагогические
курсы. Проучившись ещё год, в августе «Новый учитель - Антон Семёнович
Макаренко» стал работать «в сентябре 1905 года в двухклассном железнодорожном
училище небольшого посада Крюков, что расположен на правом берегу Днепра» (7,
с.7). По воспоминаниям брата Антон был тогда
сосредоточен, замкнут, серьёзен, порою грустен и молчалив. Его жизнь
складывалась так, что «трудно было допустить, что она приносит ему
«наслаждения, «он никогда не был то, что называется «жизнерадостным
человеком». Таким он станет позже... «В 1905 году Антон Семёнович Макаренко
принимает активное участие в организации съезда учителей Южных железных
дорог. И в речи, с которой выступает он на съезде, и в резолюции, которую
составили делегаты при непосредственном его участии, чувствуется твёрдость
убеждений, определённость требований, живая заинтересованность в том деле,
которому взялся служить А.С.Макаренко» (7, с. 8). «Ученики Макаренко - дети
железнодорожников, мастеровых сначала немного дичились своего нового
наставника. Но как-то незаметно для них самих вышло так, что всё чаще и чаще
им хотелось задержаться около молодого учителя, послушать, о чём рассказывает
Антон Семёнович, какую книжку советует почитать, а то и поиграть с ним в
снежки, городки и другие весёлые игры, до которых учитель оказался большим
охотником» (7, с. 9). Вспомним: «В это время ученики
приступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном? Иисус, призвав дитя, поставил его
посреди них. И сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как
дети, не войдёте в Царство Небесное. И так, кто умалится, как дитя, тот и
больше в Царстве Небесном. И кто примет одно такое дитя во имя Моё, тот меня
принимает». «И уроки у него были не такие, как у
других учителей (преподавал Антон Семёнович русский язык, черчение и
рисование)» (7, с. 10). «Антон Семёнович в классе был всегда весел, бодр.
Сразу умел он увлечь учеников рассказом, а рассказывать он был большой
мастер. И при этом каждому, сидящему в классе, казалось, что именно с ним
ведёт беседу учитель, к нему обращается, от него ждёт ответа. Ученики
говорили «Антон Семёнович взял меня к себе». С этого "взял к себе"
начинался каждый урок. А затем, затаив дыхание, слушали ученики чудесные
строки пушкинских стихов, повести Гоголя, Чехова, Короленко» (7, с. 10). «Антон Семёнович искренне,
по-настоящему любил детей. Его живо интересовали ребячьи дела и заботы, он
мог помочь в беде, дать совет, развеселить шуткой, он был с ними и в минуту
отдыха» (7, с. 10-11). Прекрасные портреты, выполненные рукой
Антона, представлены в музее А.С.Макаренко в Крюкове (в доме его отца). «А
сколько весёлых, смешных карикатур рисовал Антон Семёнович!» (7, с. 11). Брат
считал, что «в то время он, конечно, в Крюкове был самым образованным
человеком на все 10000 населения». «Макаренко был набожным, по
воскресеньям аккуратно ходил в церковь». Такое, удивившее многих,
свидетельство о Макаренко тех лет появилось ещё в советские годы в журнале
«Народное образование» (18). Это директор 79-й московской школы С.Богуславский
в своей статье привёл интересные свидетельства своего деда Соломона
Богуславского, который был известным в Крюкове портным и у которого Макаренко
заказывал себе костюмы, и воспоминания своей тётки Анны Еремеевны Тамариной,
которая была ученицей Макаренко в крюковской школе (18). До этой публикации
уже было известно, что Макаренко в те годы учил детей церковному пению.
Родственники Богуславского подтвердили, что «об Антоне Семёновиче осталось
впечатление как о человеке авторитетном, всеми уважаемом». Однако, успешно проработав 6 лет в
Крюковском железнодорожном училище, ему пришлось искать другое место работы и
приступить к работе учителя в железнодорожном училище на станции Долинская.
Перевод этот не был случайностью для Макаренко. «Молодой учитель... «воевал»
с заведующим Крюковской школой, получившим эту должность в 1909 году» (7, с.
11). Он объявил на педсовете нового директора взяточником, но доказать, что
тот брал взятки у родителей отстающих учеников, Антон не смог, и ему грозило
судебное разбирательство по обвинению в клевете. Вот и пришлось молодому
учителю отправиться в добровольно-принудительную ссылку (“согласно прошению
от 24 сентября 1911 года и распоряжением г. инспектора народных училищ 6-го
района Херсонской губернии”) на долгие для него три года на станцию Долинская
Южной железной дороги, в маленькую степную станицу. По свидетельству брата,
навещавшего там Антона, он попал в “дыру …среди голой степи, вдали от
культурных центров… депо, церковь, училище, 3-4 небольшие лавчонки и с сотню
небольших домишек. Ни клуба, ни кинематографа, и ни одного книжного магазина»
(12, с.45). Вспомним: «Блаженны алчущие и жаждущие
правды, ибо они насытятся» " (Мф. 5, 5). «Блаженны изгнанные за правду,
ибо их есть Царство небесное» " (Мф. 5,10) Небольшая школа на станции Долинская
была создана для детей железнодорожников, многие ученики жили в интернате при
школе «в приютском стиле». Были там и сироты. Это давало возможность Антону
Семёновичу, работавшему учителем и воспитателем («надзирателем» - как официально
именовалась его должность), «значительную часть времени проводить со своими
воспитанниками» (7, с. 11). Жил Антон в небольшой комнатёнке при училище. «Молодой воспитатель увлёк школьников
идеей создания театра, духового оркестра, организацией интересных вечеров
самодеятельности. Часто в Долинской устраивали экскурсии. Причём каждый
участник спектакля и экскурсии чувствовал себя нужным и важным для успеха
общего дела» (7, с. 12). Макаренко начал традицию проведения в школе
театрализованных праздников Рождества Христова. Через год столетний юбилей Бородинского
сражения Макаренко с воспитанниками отметил... Бородинским сражением. Все
мальчишки степной станицы стали на один день участниками войны 1812 года. И,
к удивлению коллег по школе (а их было человек восемь) и всех станичников
юные герои взяли в плен... Наполеона! А кто всё затеял? «Тоська-горчичник» –
так его называли друзья-учителя. А кто-то называл «Тосик-долгоносик», «Антоша
Чихайте». Степанченко (коллега из соседней земской школы) придумал Антону
кличку «Ростик» (за его малый рост), а тот - в отместку назвал «Скифом».
Степанченко пишет, что в компании учителей-друзей их «никто иначе почти не
называл». К воспоминаниям Скифа-Степанченко мы ещё вернёмся. Так вот, ещё больше чем «Бородинское сражение»
Ростика, Скифа поразил случай с Ростиком, о котором он потом вспоминал всю
жизнь. |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
О том, как Антон учился
"сдвигать горы" |
|
|
|
|
«Сидим мы с ним на скамейке. Подходит
оборванец. - Баре, подайте на кусочек хлеба. - Да ведь не на хлеб, а на водку тебе
нужно, - говорит ему Антон. - А ведь правда, барин! Как же ты моё
нутро увидел? – удивился попрошайка. - Вот тебе трёшка: купи, сколько
требуется, а сдачу принеси, - последовал ответ. Взял человек трёшку, как-то внимательно,
будто впервые видя, осмотрел её, потом посмотрел на удивительного “барина” и
пошёл. Не поспешил от нас, как-то тяжело поплёлся, не пряча деньги, а всё
время держа их навесу. Человек скрылся, а я напустился на “барина”, назвал
его сумасшедшим. Улыбаясь, барин сказал мне, что в Священном Писании есть
замечательная мысль: Если с верой сказать горе, чтоб она сдвинулась с места,
она сдвинется. Вот я, мол, и хочу научиться “сдвигать горы”. … Словом, сидим мы, беседуем на эту тему
и видим: человек, получивший деньги, поспешно идёт к нам. - Барин, возьми, пожалуйста, свои
деньги, - с какой-то болезненной гримасой произнёс вернувшийся человек,
протягивая бумажку. - Почему же ты не выпил? - Выпил!.. “Напоил” ты меня, барин: все
мозги жгёт. Спасибо! Всю жизнь помнить буду! Возьми, пожалуйста! – настаивал
он. Я посмотрел на Антона Семёновича – он
сиял!.. - Денег я не возьму: они же Вам, (уже
Вам!) очень нужны, а у меня это не последние. - Да, деньги…мне…нужны, - понурив
голову, с паузой после каждого слова сказал человек и, помолчав, добавил, -
на вокзале…у меня…ребёнок… Мгновенно достав кошелёк, Антон дал ему
ещё одну троячку. Дал что-то и я. Человек настолько был обескуражен, что
даже не сказал “спасибо”, а поочерёдно посмотрел на нас, молча поклонился и
медленно ушёл в сторону вокзала. - Видал? – волнуясь, спросил меня
“чудотворец”. - Видал. - Понял? - Не совсем, признался я – следовало бы
проверить. - Не смей! А, впрочем, дети во всём
должны убеждаться экспериментально,- смеясь, сказал он. Я не обиделся за сравнение, но не
удержался от проверки: интересно ведь как! У здания вокзала сидел наш знакомый, с
ним женщина и двух-трёхлетний ребёнок. Взрослые жадно ели хлеб, запивая
горячей водой, у ребёнка в одной руке была колбаса, в другой – длинная конфета
в полосатой обёртке” (7, с. 24-25). Вот тебе и Тоська-горчичник! Вот тебе и
Ростик! Вон как горы двигает! Молодым педагогам хотелось общения, а в
школе по вечерам собраться было негде. Как пишет брат Антона Виталий,
приезжавший навестить Антона, друзья Макаренко собирались в доме священника,
преподававшего в школе Закон Божий. Антон Сергеевич считает весьма значимыми
для старшего брата его деда "...долгие посиделки в священническом доме,
в которых Антон всегда выходил победителем из богословских споров, ибо, по
свидетельству моего деда Виталия Семёновича, знал Библию лучше всех
церковнослужителей в Крюкове и Кременчуге» (12). Конечно, можно усомниться в
компетентности экспертной оценки брата Макаренко. То, что он был царским
офицером, участвовал в знаменитом Брусиловском прорыве, имел серьёзные
ранения и весомые награды за участие в первой мировой войне, говорит о нём,
как о человеке, мнение которого достойно внимания и уважения, но его суждения
о том, кто в округе лучше знает Библию? Как бы то ни было, но Антон
Макаренко, конечно же, был православно воспитанным, обученным и эрудированным
человеком. Тематика читаемых им книг самая разная.
По словам брата, это философия, социология, астрономия, естествознание,
художественная критика. “Он прочёл буквально всё, начиная от Гомера и кончая
Гамсуном и Максимом Горьким. Среди книг А. прочёл больше всего книг по
русской истории. Запомнились имена Ключевского,
Платонова, Костомарова, Милюкова, Грушевского (“История Украины”), Шильдера
(“Александр В Долинской Макаренко продолжает
мечтать о профессиональной литературной деятельности. На фотоснимках того
времени он удивительно похож на А.П.Чехова. "Макаренко и прежде пробовал
писать стихи, прозу. В 1914 году он решился послать на суд Алексею
Максимовичу Горькому свой рассказ "Глупый день"... Ответ Горького
огорчил Макаренко. Отметив некоторые достоинства рассказа, Горький в то же
время указывал на целый ряд серьёзных недостатков... " (7, с. 12).
Макаренко понял, что мечты о писательском поприще следует отложить и
продолжать более серьёзно овладевать профессией учителя. "В 1914 году в Полтаве открылся
учительский институт" (7, с. 12). "А поступить в институт в то время
было почти немыслимо" (6, с. 13). Россия "насчитывала учительские
институты единицами, а учиться хотели многие " (7, с. 13). Был огромный
конкурс. Но "...девятилетний педагогический
стаж давал ему безусловные преимущества " (6, с. 10). Макаренко был зачислен в первый набор,
состоявший из 26 человек. "Никто из студентов не знал столько, сколько
знал Макаренко " (7, с. 12). Он часто выступал с докладами. При этом
Антон Семёнович никогда не кичился своей эрудицией, не выставлял свои знания
напоказ. Вступая в спор с "противником", он всегда оставался
доброжелательным, дружелюбным, скромным, хотя свою точку зрения отстаивал
горячо и с присущим ему юмором" (7, с. 14). "Поражали не только изумительная
память (он цитировал наизусть целые страницы...), но и его желание всё знать,
всё прочитать, всё увидеть " (7, с. 14). Антон Семёнович получал небольшую стипендию,
и кое-что высылали ему родители. "Но из этих денег он находил возможным
и нужным значительную часть выделять на покупку книг" (6, с. 14). "Читал Антон Семёнович с
поразительной быстротой. Но не проглядывал книг, а вчитывался в них, делая
пометки и выписки" (7, с. 14). Виталий вспоминал, что ещё в Крюкове брат
каждые два-три дня приходил домой с новой книгой. "Готовясь к докладу, Макаренко
пользовался не одной, двумя или тремя книгами. Он приносил домой кипы книг и
успокаивался только тогда, когда каждая из них была обстоятельно изучена.
Неслучайно поэтому в книге почётных посетителей... есть запись, сделанная
тогдашним попечителем учебного округа профессором А.Н. Деревицким,
присутствовавшим на переводных, с первого на второй курс, экзаменах. Деревицкий,
вступивший с Антоном Семёновичем в беседу по вопросам истории, был поражён
осведомлённостью студента в самых различных исторических вопросах, глубиной и
основательностью его знаний. Всё это и отметил Деревицкий в книге для
почётных посетителей" (7, с. 14). Не удивительно, что в институте многие
ему прочили будущность профессора истории. Этого не случилось, но любовь к
истории Антон сохранил на всю жизнь. В 1936 году он примется за написание
учебника истории, но служба и другие литературные дела вытеснили учебник
истории... Макаренко был с теми, "кто боролся
с украинскими националистами, ратовавшими за отделение Украины от
России" (7, с. 16). И это ему "вышло боком" и тогда, и много
лет спустя, и теперь в Украине многие не могут ему этого простить. В 1916 году Антона Семёновича призвали
в армию. Около полугода был он на действительной военной службе (в
ополчении). Там он встретил то, что называют теперь "дедовщиной".
Написал домой, что если его не заберут из армии, то он повесится. Но, как говорится
в народе, "материнская молитва со дна моря достаёт". В марте 1917
года Макаренко сняли с военного учёта по близорукости. В этом не обошлось без
вмешательства брата-офицера. Антон вернулся в институт. "Приходилось
много и напряжённо работать, чтобы догнать товарищей" (7, с. 17). Ведь
его не было в институте несколько месяцев. Но он не только догнал их. «Макаренко закончил институт первым по
успеваемости и был награждён золотой медалью В характеристике говорилось, что
«Антоний Макаренко», несомненно, будет «весьма хорошим преподавателем по всем
предметам» и что «особую склонность имеет к гуманитарным наукам» (7, с. 17).
Заметим, что тема диплома была весьма «щекотливой» - «Кризис современной
педагогики». Далеко не всякий студент прошлого и настоящего веков решился бы
на такой дерзкий поступок... «После окончания Полтавского
учительского института Макаренко хотел поступить в Московский университет, но
закон не разрешал этого казённым стипендиатам. Нужно было бы вернуть в казну
592 рубля или отработать 6 лет в школе. Антон едет в Крюков, где жила его
овдовевшая мать. По сравнению с Полтавой это была провинция. Оставить мать в
одиночестве он не мог, а требовать, чтобы она уехала от могилы отца, он даже
не решился... Вспомним пословицы: " Покояй
матерь свою волю Божию творит", "Не оставляй отца и матери на
старости лет, и Бог тебя не оставит".
«Макаренко приступил к работе в
Крюковском училище в должности директора» (7, с. 18). Того самого, которое
вынужден был покинуть некогда с незаслуженным позором. Вспоминается народная
поговорка: «Бог правду видит, да не сразу скажет». То, что Макаренко замечательно
преподавал и говорить не приходится. А вот о «внеклассной работе» сказать
надо. «Прекрасно проходили спектакли,
диспуты, экскурсии. Слаженно пел хор, дружно играли оркестранты. Артистами и
зрителями были ученики, их родители, учителя и рабочие, которые часто бывали
в школе. Для рабочих Макаренко организовал и
вечерние курсы, на которых преподавал он сам и другие учителя школы» (7, с.
18). Позже таких людей стали называть энтузиастами. «Макаренко прекрасно понимал, что
значит труд для формирования человека» (7, с. 10). Перефразируя апостола
Павла, большевики позже провозгласят «Кто не работает, тот не ест». Какие виды труда предложить своим
ученикам?... Может быть, садоводство? Пусть школьники станут садоводами...
" (7, с. 18). «И вот уже жители Крюкова видят, как
ежедневно строй ребят с развёрнутым знаменем, с песней идёт на работу, а
через несколько часов так же торжественно возвращается. Вскоре традицией
школы стал обязательный рапорт бригадира заведующему школой о проделанной
работе, о поведении членов бригады, именно членов бригады, коллектива, а не
отдельного ученика» (7, с. 18). Что касается «армейского строя», маршей
учащихся со знаменем, оркестром и песней (в военной форме!), т.е.
«военизации», за которую Антона «клевали» недруги и тогда, и потом, и сейчас
«клюют», то её привнёс брат Виталий, вернувшийся с фронта и ставший в школе
Макаренко учителем физкультуры. Антон сперва противился, пытался «не
допустить казарму» (воспоминания об участии в ополчении), но постепенно,
увидев, как дети увлечены военной эстетикой и романтикой, как «военизация»
дисциплинирует школу, он берёт её в свой педагогический «арсенал». Позже он
скажет: «Оденьте коллектив в форму, и он наполовину в ваших руках». Впрочем,
в этом он не был новатором. Уже давно (и даже в России) были отряды юных
скаутов - бойскаутов и гёрлскаутов (отряды мальчиков и отряды девочек). Многие обращают внимание на обилие в произведениях
Макаренко военной терминологии. А мы бы сказали и о «военном стиле» в его
мышлении, в его «педагогической логике». Возможно, это от увлечения с детских
лет православным полководцем А.В.Суворовым и от книги Суворова «Наука
побеждать». Для Макаренко воспитание - это не «воспитательные мероприятия»
(по тому или иному поводу), а «борьба», «битва», «штурм», «операция»,
«взрыв». Цель их - не «сведения» в головах
учеников и не «галочка» в отчёте педагога. И даже не знания и навыки. Цель -
победа (практическое решение, достижение) той или иной жизненно важной
задачи, проблемы, этапа в достижении цели (продуктивный результат). И
обретение опыта борьбы и созидания. Заметим, что по утверждению Макаренко,
категория «цель» в педагогике разработана очень плохо. Вспомним: «...по плодам их узнаете
их...» (Мф. 76,20). Все, знавшие Антона Семёновича,
удивлялись: как только у него на всё хватает времени? Где берёт он запасы
энергии? На простой ответ: «Бог послал», знавшие
Макаренко, но забывшие Бога, были не способны. Биограф вынужден констатировать:
«Такова была его натура. Иначе жить он не умел!» (7, с. 19). А мы бы сказали:
«Такова его культура» и уточнили: «Такова его православная культура». Может
быть, он и умел жить иначе, но не хотел. Лениться и зарывать таланты в землю
было не в его правилах. От описания причин, по которым
Макаренко покинул Крюков, биограф ушёл, лишь загадочные «...», и далее: «В
августе 1919 года Макаренко переезжает в Полтаву» (7, с. 19). А на самом деле, причины были не только
веские, но и весьма драматичные, наложившие свою печать на личность Макаренко
и наполнившие «трюмы» его души на всю оставшуюся жизнь тяжёлым грузом
человеческого горя. Мы уже упомянули, что в школе у
Макаренко учителем физкультуры работал бывший царский офицер, прапорщик
пехотного Саранского полка - вернувшийся с фронта младший брат Виталий. Когда в очередной раз пришли красные,
Виталия призвали в «красные командиры». Но Виталий вернулся с фронта весь
израненный (его солдаты вынесли чуть живым на руках с поля боя), он хотел
быть учителем. Однако альтернативой «красному командирству» была лишь пуля в
лоб. Виталий сбежал. На вокзале он был с женой, которая была беременна. Он
сумел влезть в переполненный вагон поезда на юг, но жена так и осталась на
перроне - к его ужасу, она не смогла попасть в вагон... И брат Макаренко больше никогда не
увидит ни свою жену, ни будущую дочь Олимпиаду... А в доме
"дезертира" (в доме его старшего брата Антона и матери) красными
будет учинён обыск с погромом. «Дом был разграблен» (9, с. 139). И даже уголь
для печки и тот забрали... Попав к Деникину, Виталий становится у него...
сотрудником белой контрразведки... Жители Крюкова до сих пор помнят, что
Виталий был «причастен к карательным действиям по отношению к красным в
Крюкове, Кременчуге» (9, с. 139). Вот почему «укрывателю дезертира»
«старорежимному учителю» Антону Макаренко пришлось спешно уезжать в Полтаву.
Вот что кроется за типографскими тремя точками («...»). Дальнейшая судьба
А.С.Макаренко в чём-то созвучна с судьбой о. Павла Флоренского, который, не
снимая рясы, участвовал в разработке советского плана ГОЭЛРО. Макаренко
понимает, что сопротивление бесполезно и что надо учиться жить и работать в
новых условиях. |
|
|
|
|
В Полтаве Макаренко заведует
начальным училищем |
|
|
|
|
Но и теперь он не только администратор
и педагог. Он - в центре деятельности учителей разных школ и училищ Полтавы:
выступает с большими докладами на учительских совещаниях, помогает
организации профсоюза учителей русских школ, становится членом его правления,
детского клуба в Полтаве, включается в работу городской библиотеки, заботится
о её расширении и оснащении. Вскоре Макаренко получает новое
назначение: он становится директором 10-й Полтавской трудовой школы» (7, с.
19). Казалось бы, живи и радуйся, работай, заводи детей, приусадебный
участок… А каково на душе у Антона в это время? Биограф пишет: «Но самое интересное и
сложное, что станет делом всей его жизни, было ещё впереди» (7, с. 19). Далее
биограф приводит фрагмент из (обратим внимание!) художественного
произведения, где сам Макаренко излагает авторскую легенду относительно того,
как его вызвал тогдашний как бы министр образования и поручил ему возглавить
колонию для малолетних правонарушителей. Правда, последнюю фразу: «Иди,
действуй, дело святое» (слова
Макаренко, курсив наш) биограф опустил. А зря... На самом деле существует несколько
версий относительно того, почему на самом деле Макаренко выбирает (подобно
русскому витязю на распутье) самую опасную дорогу. Возглавить колонию преступников человеку
с таким слабым здоровьем и зрением означало не только расстаться с привычкой
ходить в смокинге, сшитом у самого лучшего портного города, и в модных
штиблетах. Не только надеть косоворотку, сапоги, шинель... На избранной им
узкой и тернистой дороге можно было очень даже запросто расстаться с...
жизнью. И мы теперь знаем, что и действительно после этого выбора Антона его
жизнь много-много раз висела на тоненьком волоске... Так что же подвигло его добровольно
вступить на опаснейшую тропу с предупреждением «убитому быть»? Точно этого не знает пока никто... Ну, а в качестве информации для
размышлений напомним, что ему было 32 года, и он был, как говорят, «в
возрасте Христа». Спаситель к этому времени уже заканчивал свою земную
миссию, а Антон, вспоминая слова Печорина перед дуэлью, мог лишь повторить:
«Я чувствовал в себе силы необъятные, но я не угадал своего предназначения». Всё, что было полезного в его деяниях
из перечисленного выше, вовсе не оправдание в его глазах его собственного
предназначения, в глазах человека совестливого. Не соразмерно с данным ему
Богом талантом («сил необъятных»). Всё, до сих пор им сделанное и
достигнутое, не спасало от угрызений совести за талант, зарытый им в землю. Для «необъятных сил» его души,
соразмерных полученному таланту, он непременно должен был встать на путь ещё
более трудного социального служения. Интересны соображения Д.Г. Рублёнова в
его статье «Педагогическое творчество А.С.Макаренко в контексте важнейших
принципов православной педагогики». «Педагог призван актуализировать самое
глубокое, «святое» в собственной личности, делая это доступным и понятным для
воспитанника... в педагогике Макаренко данный принцип проявляется, прежде
всего, в уважении к воспитаннику за его социальные достижения и качества»
(19, с. 111-112). Миссия педагога актуализировать в себе святое. Так мыслит
современный студент - автор статьи. А теперь давайте вспомним, чем
заканчивается своеобразный пролог к роману Макаренко «Педагогическая поэма»?
Словами-напутствием «...иди, действуй - дело святое». |
|
|
|
|
Так определил
своё будущее дело сам Макаренко! |
|
|
|
|
Какое дело могло быть самым святым для
Макаренко в его «возрасте Иисуса Христа»? Больше всего в помощи нуждались дети и юноши,
попавшие в темницы, дети, волею судеб оказавшиеся без родителей, без крова,
без пропитания. Позже он скажет, что нет малолетних правонарушителей, а есть
дети, попавшие в трудную жизненную ситуацию и, что на их месте он был бы
таким же. Он это понимал, но так понимали тогда очень немногие. И он это
видел. И он решил помочь им. Вот почему, как мы считаем, своеобразное
вступление в «Педагогической поэме» он заканчивает словами «дело святое». Вспомним: «Не здоровые имеют нужду во
враче, но больные» (Мф. 9, 12). «Да будете сынами Отца вашего
Небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и
посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо, если вы будете любить любящих вас,
какая вам награда? Не то ли делают и мытари?» (Мф. 5, 45-46). Как мы теперь знаем, Макаренко сам
напросился стать начальником Полтавской колонии. Он, сугубо городской житель, уехал по
раздолбленной грязной просёлочной дороге в Трибы, что в И лишился он всего этого добровольно, и
добровольно ушёл в свой педагогический скит строить с отверженными мира сего
Царствие Божие. Вспомним: «Входите тесными вратами,
потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель и многие идут
ими; по тому, что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие
находят их» (Мф. 7, 13-14). «Какая польза человеку, если он приобретёт весь
мир, а душе своей повредит?..» (Мф.16, 26) Позже, когда целая делегация от
родителей школы в Крюкове приедет уговаривать его вернуться директорствовать на
прежнем поприще, он, к их величайшему удивлению, категорически откажется… А ещё позже Макаренко скажет, что стал
совсем другим человеком, что его можно заново регистрировать в загсе… На Международном макаренковском
семинаре в Полтаве в |
|
|
|
|
«Перерождение»
обычного учителя в прекрасного воспитателя… |
|
|
|
|
Как это всё случилось? Нет, не случайно одна из глав его будущего
романа будет названа «Подвижники соцвоса»… «Четвёртого декабря в колонию прибыли
первые шесть воспитанников и предъявили... какой-то сказочный пакет с пятью
огромными сургучными печатями. В пакете были «дела». Четверо имели по
восемнадцать лет, были присланы за вооружённый грабёж, а двое были помоложе,
и обвинялись в кражах...» (7, с. 22). Воспитанники не хотели работать, не
желали убирать за собой постели, носить воду для кухни, придерживаться какого
бы то ни было режима, а воспитателей просто не замечали. Обжившись на новом
месте, они стали грабить на дорогах, ведущих к Полтаве, а в колонию ходили,
чтобы делить добычу, есть и спасаться от зимних холодов.
"Философия" этих молодых людей - это философия паразитов. Им
хотелось есть - и они добывали себе еду воровством. Они мёрзли и, чтобы
затопить печь, разбирали забор или жгли мебель (7, с. 22). «Жизнь наша сделалась печальной и
жуткой, - вспоминал потом Макаренко. - Я ещё не терял надежды, что придумаю
способ договориться с воспитанниками" (7, с.23). Первые месяцы нашей колонии для меня и
моих товарищей были не только месяцами отчаяния, но и месяцами поиска истины.
Я во всю жизнь не прочитал столько
педагогической литературы, сколько зимою 1920 года». И что же в итоге этого
чтения? «Я с отвращением и злостью думал о педагогической науке… нет ни
метода, ни инструмента, ни логики, просто ничего нет. Какое-то шарлатанство»!
«Меня угнетала мысль: неужели я так и не найду, в чём секрет?» При этом не
следует думать, что Макаренко был совершенно неумелым воспитателем. Он умел
многое, но это были не просто дети, а молодые бандиты. И с большим опытом
преступлений… Можно было всё бросить и уехать. Многие
бы так и поступили. Но не той закваски был Макаренко. Вспомним евангельское: «...ищите и
обрящете...» (Мф. 7,7). ... В колонии не было дров, надо было
идти в лес рубить дрова. Воспитанники категорически и очень грубо
отказывались выполнить приказание заведующего колонией. В отчаянии и возмущённый до глубины
души, Макаренко трижды ударил по лицу самого наглого, фактически ставшего
главарём образовавшейся в колонии банды. «Эффект превзошёл ожидания самого
Макаренко» пишет биограф (6, с. 23), но дело в том, что ожидания могли бы
быть, если бы эти удары были умышленными. Отнюдь. Но, тем не менее,
Макаренко, осознавший, что его за это могут просто убить, не потерял
самообладания и пошёл с этими бандитами (вооружив их топорами!) в лес. Это
был сверхрискованный поступок, но воспитанники оценили смелость и мужество
начальника. Тогда они полностью справились с
задачей по заготовке дров. Но разве победа была в обеспечении колонии
топливом! Макаренко победил в другом… Теперь, зная, что тот, кого Макаренко
ударил (это был Семён Калабалин), стал позже его коллегой, многие годы и до
самой смерти был замечательным директором детских домов, и что в своей
автобиографической книге он называет это «живительной оплеухой», можно было
бы сказать, что Макаренко действовал по пословице: «Наказуй детей в юности,
упокоят тя на старости», но сам Макаренко много раз повторял, что это не было
наказанием. Первое, что он сказал завхозу после "инцидента" (и
сказал сокрушённо): «Впервые в жизни ударил человека». Кто из начальников в годы гражданской
войны, в тюрьмах и колониях стал бы по такому поводу переживать? Тем более, что
именно после этих трёх ударов по физиономии бандита (у которого по его же
словам была «бычья сила» и который признался позже, что мог тогда убить
Макаренко одним ударом). Но сам Макаренко, в отличие от его биографа, вовсе
не в восторге. Однако, по воровским законам, теперь именно он, ударивший
обидчика-атамана и не получивший ответного, сам становился («автоматически»)
атаманом. Биограф пишет, что "теперь он,
Антон Семёнович мог предъявлять воспитанникам свои требования" (7, с.
23). И эти требования выполнялись
безоговорочно. Такова бандитская психология. Это подтверждает и Н.Ф.Остроменцкая,
работавшая у Макаренко позже (летом «Макаренко умеет не забыться, он
играет, он хороший актёр, и никогда не переигрывает, его публика всегда им
заражена и покорена, он всегда ведёт её за собою. Сам он о себе говорит: «Я
не педагог, я актёр» (там же). Именно после того «взрыва» (зимой
1920-1921 гг.) начался коренной перелом к лучшему в этой колонии. Он
откровенно признавался, что в начале колонии им. Горького было много
«педагогических преступлений» и, понимая, что без них в тех условиях не было
бы ни расцвета колонии, ни (ещё позже) появления Коммуны, он, тем не менее,
не возводит в принцип и метод применение физического насилия. Более того, он утверждает, что вообще
нет таких методов, которые во всех случаях были бы полезными или
вредными. Такие взгляды Макаренко очень не
нравились (и теперь не нравятся) педагогам «урокодателям» и чиновникам от
образования, которые ждали и ждут «чёткой и определённой инструкции», в
которой было бы на все случаи педагогической жизни и работы расписано «что
такое хорошо и что такое плохо». Как часто после случившейся беды педагоги
оправдываются: "Мы не виноваты, мы действовали по инструкции".
Макаренко был за то, чтобы педагоги действовали по здравому смыслу и по
совести. И чтобы был результат. «Знаменательно, что, не найдя в
педагогической науке нужного ответа на
вопрос о том, каким путём лучше воспитывать человека, Макаренко часто
опирается на свою духовную интуицию, веру в духовные возможности человека и
христианские традиции. Так, в основу организации детского коллектива и
коллективной деятельности в колонии ложатся традиции соборности, а некоторые
его действия перекликаются с библейскими эпизодами. Всем известны слова
притчи о блудном сыне» (20, с. 104). Вспомним, как ушёл с приятелем-вором из
колонии Семён Карабанов и как боялся, что его Макаренко не примет обратно. А
получилось как в той самой притче... «Главной точкой в процессе
перевоспитания колонистов стала «хозяйственная забота», писал Макаренко в
статье «Очерк работы Полтавской трудовой колонии им. М.Горького», - отмечает
Н.Ф. Остроменцкая и выбирает для цитирования: «…труд в условии коллективного
хозяйства для нас ценен только потому, что в нём в каждый момент присутствует
экономическая забота, а не только трудовое усилие. Хозяйственная
(экономическая) забота, с нашей точки зрения, является элементарным объектом
воспитания ” (Там же). Макаренко в середине 20-х годов говорил не просто о
«хозяйственной заботе», а об «экономической заботе». В этом отношении имеет смысл вспомнить
о повести иеромонаха Тихона начала 20-го века «Архиерей» (переиздана в
Украине в Получилась своеобразная трудовая
община. До этого ночлежников пытались воспитывать в этом городе только
проповедью и милостыней. Архиепископ и его сподвижники достигли успеха, когда
обеспечили возможность своим пасомым построить достойное человеческого образа
жильё собственными руками. Поскольку эта повесть впервые была
опубликована в начале 20-го века, то вполне вероятно, что с этой необычной
историей познакомился начинающий педагог Антон Семёнович Макаренко. Это интересно
тем, что зимой 1920-1921 гг. А.С. Макаренко привлёк воспитанников к
строительным работам по восстановлению жилых домов соседнего разграбленного
помещичьего имения. Воспитанники, отрицавшие до этого всё, что исходило от
педагогов, тем не менее, охотно взялись за работу, чтобы обеспечить себя
нормальным жильём. С этого и начался успех знаменитой на весь мир
«Педагогической поэмы». В обоих случаях использовался труд и не только как
«усилие», как «трудотерапия», как «хозяйственная забота», но и как «экономическая
забота» каждого члена общины. Для организаторов обеих общин это было
«элементарным объектом воспитания». Одновременно Макаренко смело проводит
«операции» по борьбе в соседнем селе с самогоноварением. Организует «сводный отряд» по охране
ближайших дорог, охране леса от порубщиков-браконьеров, вооружая
воспитанников револьвером. Заметим, что и спустя несколько лет в колонии был
«сторожевой отряд». Н.Остроменцкая: «Это рискованный эксперимент»: бывшие
правонарушители, вооружённые винтовками и револьверами, днём и ночью
охраняющие колонию. В действительности эксперимент с беспризорными и
винтовками не так опасен, как об этом принято думать. Атмосфера доверия и
уважения для большинства – половина исправления» (там же). Благодаря этому
отряду «можно спать с открытыми окнами и, даже уезжая, на несколько дней не
запирать их» (там же). Но это через несколько лет. Становление колонии происходит трудно.
Множество рецидивов. То драка с применением ножей, то карточные игры на
деньги... Вспомним: «Ищите прежде всего Царства
Божия и правды его...» (Мф. 6, 33). Правомерно ли говорить о том, что
Макаренко в колонии искал Царства Божия и правды его? Полагаем, что да. Даже,
если и осознавал он это иначе… И, прежде всего, это проявилось в том,
что он, создавая колонию как общину, следовал традиции общежительных
монастырей. Мог ли он не знать о введении на Руси общежительного устава
Антонием Печёрским? Мог ли не знать о введении общежительного устава пр.
Сергием Радонежским? Не мог не знать, поскольку увлекался работами историка
Ключевского, а тот посвятил вопросу о монастырском общежитии достаточно много
внимания. И, полагаем, эта «общежительность» (как и вообще общинность в
менталитете русского народа) - один из главных православных корней
педагогического опыта Макаренко. Но этот вопрос требует специального
изучения. Заметим, кстати, что в последние годы жизни Макаренко начинал
работу над учебником истории и мечтал написать художественное произведение о
Владимирской Руси. Пропустим дальнейшую историю колонии в
Ковалёвке и эпизод «Завоевание Куряжа» (то, как полторы сотни «горьковцев»
перебрались в Куряжскую колонию под Харьковом и мирно «завоевали» «армию»
тамошних бандитов и жуликов, которая по численности в два раза превосходила
«армию» Антона). Обязательно вспомним при этом: «Не в
силе Бог, но в правде» (Св. благоверный Александр Невский). А вот как об Антоне отозвался тогда тот
самый Скиф (учитель-друг по работе в Долинской: «Наш Тоська! «Ростик»!..
«Антоша чихайте»! Значит, жив «Курилка»... утверждает идею переделки
человека, творя умом и руками …! И это наш Тоська, обыкновенный человек
небольшого роста, такой тщедушный, хрупкий физически, это он оказался
великаном ума и сердца!..» (8, с.39). И вот состоялась их встреча. Антон:
«Иди, смотри наше царство». Первое впечатление: «Тут и сельское хозяйство,
тут и различные мастерские, тут и заказчики, и педагоги, и ребята… я видел
прекрасные стулья, столы, шкафы в ваших мастерских, видел работу в поле, в
саду. Замечательные умельцы ваши ребята. А наибольший умелец – ваш Антон
Семёнович!» (8, с. 41). «Ценности, которыми руководствовался
этот великий педагог и к которым он приобщал колонистов, были истинно
христианскими» (20, с. 102 - 105). Случилось как-то, что новенький
воспитанник "подбил" нескольких колонистов разбить стёкла в
приходском храме, который действовал на территории колонии. Пришли к
Макаренко староста церкви и прихожане жаловаться. Вот как описывает этот
случай свидетель события Н.Ф. Остроменцкая. Макаренко выслушал и отвечает им:
- «Посчитайте, сколько стёкол выбито...
Все выбитые моими хлопцами стёкла будут вставлены... А чтобы им было
неповадно впредь это делать, деньги на стёкла я возьму из средств, отпущенных
на их питание. Это будет самое лучшее для них наказание... - Заведующий - справедливый человек, -
решает деревня. Крестьяне приглядываются, как он ведёт хозяйство, и с
удивлением оценивают, что и хозяин он хороший, а колонисты прекрасные
работники. Они начинают проникаться некоторым уважением к колонии, сдобренным
доброй дозой недоверия.... Крестьяне, вышедшие из церкви... стали
расспрашивать о колонии, о её детях... Какая-то старушка прошамкала: - Вот у нас, отец и мать померли, а
дети остались. Трое деточек по чужим семьям Христа ради кормятся. Пропадут...
Вот бы их к вам в ученье... - Что ж, поговорите с заведующим. - Вот я говорю насчёт Алексеевны
деточек,- обратилась она к своим: - Чтобы сюда, чтоб не пропали... - А, правда!.. И уходя, одна из баб
сказала: - Ну, спасибо, милая..." (10, с.
70 - 71). Журнал с этой статьёй Н.Остроменцкой
передали начальнику Главполитпросвета Н.К.Крупской, и та с трибуны VIII съезда комсомола так «отозвалась» о колонии и о её
начальнике: «Нужно объявить войну появляющимся пережиткам старого: системе
наград, отметок, похвал, наказаний и поощрений. В одном из детдомов Украины
введена шкала проступков и наказаний. Есть в этой шкале и такие проступки, за
которые полагается... битьё!... Дальше этого идти уже некуда. Эти единичные
явления, вырастая, смогут представить серьёзную угрозу нашей советской системе
воспитания»! (из стенограммы выступления, опубликованной в «Комсомольской
правде» в мае 1928 года). В Харьковской центральной газете
появился фельетон «Чемпион хулиганства» с карикатурой на Макаренко. «Такие чрезвычайно искажённые слухи о
соревновательных и дисциплинарных принципах колонии имени Горького, будучи
озвученными с высокой партийной трибуны, создавали крайне отталкивающий образ
или, как мы сегодня сказали, негативный имидж метода Макаренко в партийных
кругах СССР. В образовательных кругах у него были
другие, ещё более убеждённые «учёные враги». В НИИ педагогики Украины Антону
Макаренко был учинён трёхчасовой допрос. «Вывод, точнее, приговор
«просвещенцев звучал так: «Может быть, с точки зрения материального
обогащения колонии всё это и полезное дело, но педагогическая наука не может
в числе факторов педагогического влияния рассматривать производство… Признать
предложенную систему несоветской». Что помогало Антону выдержать? Знание.
«Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей шкуре, а внутри
есть суть волки хищные» (Мф. 7,15). «Если уж Макаренко антипедагогичный и
«несоветский», то кто ж тогда?» - удивляемся мы сегодня. А в то время
разговор с «врагами соввласти» на местах, как правило, был коротким.
Кое-какую поддержку, конечно, мог оказать покровитель и добрый литературный
гений Макаренко, создатель «социалистического реализма» Максим Горький, но в
20-х годах к нему ещё не очень прислушивались. Великий писатель, разумеется,
но беспартийный, сочувствующий «контрреволюционной эмигрантской литературе»,
сам фактически эмигрант...» (11). В связи с предстоящим посещением
А.М.Горьким колонии его имени, начальство предложило Макаренко пойти на
компромисс - отказаться от «военизации» и других «мелочей». На это Макаренко
ответил официальным письмом, в котором заявил, что предпочтёт остаться без
должности, но не откажется ни от одного из своих принципов. Кстати, одним из
принципов его было продолжение переписки с братом белоэмигрантом (вместо
отречения от брата, на чём неоднократно настаивали «органы»). Посетив колонию в течение нескольких
дней, А.М.Горький несколько раз не сдержал слёз. Этот писатель, оказалось,
бывал в этом Куряжском монастыре ещё в годы своей богоискательской молодости
и встречался здесь с Иоанном Кронштадским... Тогда, в юности, он и подумать
не мог, что монастырь станет колонией, и что будет носить его имя. И что имя
это возьмёт для колонии другой богоискатель - Антон Макаренко. (14) После посещения колонии, потрясённый
увиденным педагогическим чудом, писатель стал до последних своих дней другом
и заступником Макаренко. «...Горький несколько лет пробивал первые книги
Макаренко в Государственном издательстве художественной литературы» (11). А с самим Макаренко после его
увольнения произошло тоже удивительнейшее чудо. Его... забрали
"чекисты", но не в тюрьму, а в только лишь созданную коммуну для
беспризорников. И назначили его начальником. Как это понимал сам Макаренко, видно из
его письма одному из первых воспитанников, ставшим позже главным врачом г.
Комсомольска-на-Амуре Николаю Шершнёву. (Получателю письма было тогда уже за
30). «А с врагами, голубок, нужно бороться,
и всегда будет твой верх. Конечно, и они могут положить тебя на обе лопатки,
но ты всё равно вывернешься, потому, что на твоей стороне Дело...» (17, с.
40). Разве не созвучны мысли Макаренко тому, что писал иеромонах Тихон в годы
юности Антона Семёновича: «Дело Христа – дело спасения и возрождения людей. И
если видишь ты, борец за истину, что вокруг тебя действительно возрождаются
люди, совершенствуются, оздоравливаются и телесно, и духовно, становятся
лучшими, - знай, что ты стоишь в истине и тогда смело борись со своим врагом,
хотя бы он противостоял тебе со многими знамениями и чудесами, а борьба
должна вестись постоянно» (3,с.192). Чудеса продолжались. «Чекисты»
удовлетворили несколько категорических требований бывшего «завкола» Макаренко
и даже позволили ему взять с собой в коммуну 60 лучших колонистов-горьковцев.
От государственного бюджета коммуна не зависела, т.к. содержалась на
двухпроцентные отчисления от жалованья "чекистов" Украины.
Несколько лет работы Коммуны им. Ф.Э.Дзержинского под руководством
А.С.Макаренко - это целая цепочка удивительнейших чудес. И не только
педагогических... «Выходит, нет ничего случайного, что
Макаренко, будучи фактически оставлен и осмеян своими коллегами, не нашёл
работы нигде, кроме ГПУ» (11). Многих удивляло, что Макаренко часто
прощал и никак не называл воспитанников даже в тех случаях, когда они ещё не
были готовы к раскаянию. Не случайно его называли «дивак» (что-то вроде
русского слова «чудак», только более уважительное). А он просто верил в то,
что в скором времени эти ребята поумнеют и поймут, что плохо поступать не
следует. По этой же причине он не наказывал, если был уверен, что
воспитанники думают, будто ему неизвестно об их проделках. Он не хотел своими
выговорами и наказаниями омрачать столь любезный ему эмоциональный “мажор” в
созданной им обители… Вспомним: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы
будут» (Мф. 5.7). Воспитанникам и читателям Макаренко
известно его словосочетание "поступок по секрету". А тем, кто не
читал, поясним по Евангелию: «У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая
рука твоя не знает, что делает правая. Чтобы милостыня твоя была в тайне; и
Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.» (Мф, 5,3). Заметим, что в коммуне Макаренко стало
нормой совершать добрые дела «по секрету». Так что это? И ещё раз увидел Степанченко Макаренко.
Через семь лет, в 1935 году. В коммуне им. Дзержинского у Макаренко было
около 400 бывших беспризорников, которые отлично трудились на трёх своих
заводах (инструментальном, заводе электроинструментов, заводе фотоаппаратуры,
занимались в полусотне кружков и секций, на заработанные деньги летом
путешествовали по Волге, Крыму, Кавказу…). Скиф повстречался в Харькове с колонной
коммунаров, одетых в белоснежные костюмы и с Антоном во главе. “Верно,
многие, как и я, думали о том, что необыкновенная воля и любовь к людям, по
разным причинам попавшим в беду, помогли человеку небольшого роста, но с
большой душой и сердцем…из заброшенных, а то и преступных уже подростков
вырастить красивых, морально добрых …юношей и девушек… И, думалось мне…Вот
прошла большая необыкновенная семья со своим главой – отцом, создавшим её…
Это …творец, создавший по своему морально прекрасному подобию живых людей…”
(8, с. 46). Мог ли Скиф не вспомнить о том, как Ростик учился «сдвигать
горы»? Двигавшаяся посреди центральной харьковской улицы колонна бывших
бандитов и беспризорников, была куда как побойчее и покруче той «горы» -
попрошайки, просившего на водку... Чудесный опыт Антона по «передвижению
гор» человеческого горя и их преобразования в горы человеческого счастья мог
бы так и остаться «секретной тайной за семью печатями», но А.М.Горький,
написавший Антону, что эксперимент его «имеет мировое значение», настаивал на
том, чтобы Макаренко описал свой опыт. И Макаренко пишет очерки, статьи,
работает над повестью «Приключения горьковцев на реке Коломак». Не
удовлетворяется написанным, принимается за работу над романом. Описывал свою
работу в самых разных жанрах и этих текстов издано восемь томов… А теперь уже
готовится издание 16-ти томов! А ведь большая часть этих произведений
писалась вечерами и ночами после труднейшей работы в колонии или в коммуне.
После работы и даже тогда, когда врачи категорически запрещали всякую работу
и даже писать. Зачем Макаренко так напрягался и жертвовал своим здоровьем? Вспомним: «И зажёгши свечу, не ставят
её под сосудом, но на подсвечнике и светит всему дому. Так да светит ваш свет
пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего
Небесного» (Мф. 5, 15-16). И ещё одно, последнее, воспоминание
Скифа: «Ночь… проверяю тетради. В репродукторе тихая музыка. Вдруг –
сообщение, как молния, пробившая моё сознание: «В поезде скоропостижно
скончался известный советский педагог и писатель Антон Семёнович Макаренко».
Я оцепенел… Не вмещалась в голове мысль, что нашего «Тоськи-горчишника»,
«Антонио Макаренто», «Антоши Чихайте», «Ростика» уже нет в живых. Всего
пятьдесят один год и полтора десятка дней прожил на свете… а какие «монбланы»
произвёл он! Скольким людям вложил частицы своего ума и сердца, очистив их от
грязи физической и моральной… Вечная память тебе, дорогой человек!» (8, с.
47)... «Все они – известные и безвестные макаренки,
вавиловы, горькие…, воспитанные на сложившихся в России к началу ХХ века
традициях самоотречения и самопожертвования во благо народа, во благо вообще,
в полной уверенности, что участвуют в строительстве Города Солнца, с радостью
зодчих предлагали неутомимым каменщикам жар своих сердец, блеск своего
таланта и самих себя в качестве строительного материала. Предлагали, не чая,
что на их бренных костях предполагается воздвигнуть не царство Божие на
земле, а нечто диаметрально противоположное … Макаренко – личность
трагическая» (14, с. 229-230). Исследователи, работавшие в архиве с
рукописями Макаренко, утверждают, что многие его тексты были изменены после
его смерти при их редакции Галиной Стахиевной, другими редакторами, сокращены
многочисленными цензорами. Роман "Педагогическая поэма” в полном объёме
(с включением ранее изъятых из рукописи текстов) впервые был издан только в
2003 году. Так что надо быть осторожным, читая ранее опубликованные
макаренковские тексты. Но даже при жесточайшей цензуре пробились к нам
некоторые его откровения. Так, выступая с лекциями для
сотрудников Наркомпроса РСФСР в январе Заметим, что это было сказано в годы,
когда жесточайшим репрессиям (вплоть до расстрела) подвергались не только
священники, но и миряне, подозреваемые в религиозной пропаганде … Через полтора месяца брат Макаренко,
узнавший о скоропостижной смерти Антона, заказал панихиду, и она состоялась в
одном из православных храмов Парижа. И парижане молились за Антония
Макаренко... Говоря об А.С.Макаренко, его потомок
Антон Сергеевич утверждает, что «зёрна, посеянные священным Словом, попали на
добрую почву и принесли добрые плоды», что «судить великого педагога»
Макаренко можно по плодам его, т.е. по воспитанникам. "Я хорошо помню
всех этих святых, иначе не назовёшь, кристально чистых человеков, его
воспитанников, которые во множестве собирались в доме моей матери Олимпиады
Витальевны Макаренко. Здесь царил поистине братский дух
людей, объединённых одной верой, верных учеников апостола любви и уважения к
человеческой личности, или Учителя с большой буквы, как часто называли Христа
Его ученики. Если где-нибудь и когда-нибудь и соблюдался в нашей стране
моральный кодекс - строителя коммунизма, то это в общности макаренковцев. А
не является ли тот кодекс чуть ли не калькой с новозаветных истин,
рассказанных иными словами?... Само слово коммуна обозначает не что иное, как
общину.... Антон никогда не был воинствующим безбожником, … заражённым модным
в двадцатом веке духом отрицания, скорее он был типичным правдоискателем, а
стало быть, и Богоискателем...» (15). Заметим, что и о. Павел Флоренский
считал слова «община», «киновия», «коммуна» синонимами. В Послании к филиппийцам апостола Павла
дан завершённый образ духа соборности: «Имейте одни мысли, имейте ту же
любовь, будьте единодушны и единомысленны. Ничего не делайте по любопрению
или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя. Не
о себе только каждый заботится, но каждый и о других…» (Флп. 2; 2—5).
Обратимся с вопросом к тем, кто прочитал «Педагогическую поэму» А.С.Макаренко
и другие его произведения: не стремился ли этот детоводец в создаваемых им
общинах именно к такому идеалу Соборности? Ведь «соборность — максимальное
единство при наибольшем разнообразии — есть ключевое и объемлющее понятие
всей человеческой реальности… Эта
первооснова — общность со-бытийная — одновременно дана и задана человеку во
всяком его наличном состоянии», но реализация этой заданности при
возникновении конкретных общностей часто требует подвижников, «подвижников
соцвоса» (как называл себя и своих сподвижников А.С.Макаренко. Говоря о себе и своих
друзьях-детдомовцах, которых воспитали воспитанники и последователи Антона
Семёновича - Семён Афанасьевич и Галина Константиновна Калабалины,
В.И.Слободчиков сказал, что Калабалины «нас породнили всех», что это
«сродство продолжается до сего дня», что «не всякие родственники выдерживают
такое испытание (временем)» (21). «Прошли десятилетия… А Макаренко
по-прежнему издают, читают, обсуждают. Он интересует теперь не столько
ветеранов коммунистического труда, сколько студентов и молодых учителей,
сложившихся уже после падения революционных идеалов... Его наследие
по-прежнему ценят и за рубежом. В чём тут дело? На мой взгляд, прежде всего в
вере. В том, что Макаренко... верил в их (детей) человеческое возрождение, и,
что ещё важнее, заражал своей верой их самих. Не пресловутой эгоистической
«уверенностью в себе», а именно в себя лучшего, «завтрашнего», того, кем ещё
нужно стать. Блаженный Августин когда-то написал, что «человеческая душа по
природе своей - христианка» (13). |
|
|
|
|
Как относится
Православная церковь к наследию А.С. Макаренко? |
|
|
|
|
На этот наш вопрос профессор Московской
духовной академии Алексей Ильич Осипов (выступая в 2007г. на традиционной
встрече с участниками Рождественских чтений в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре)
ответил так: «Неужели вы думаете, что по анализу работы Макаренко нужно
созывать Собор? Вы знаете, что такое церковь? Это Собор нужно собирать:
«Церковь определила…» Даже Синод не сможет этим заниматься. Неужели вы
думаете, что Синод сможет взять и прочитать всего Макаренко, изучить всю его
деятельность и, наконец, дать свой анализ? Ну, зачем? Это известный педагог,
который действительно внушает очень большое доверие. Его опыт, его
педагогический талант, я бы сказал, просто блестящий. Тут ничего не скажешь.
Надо у него брать всё хорошее, что у него есть. В чём же дело? Вот так. Я, например, с
уважением к нему отношусь. Вон, какие эксперименты!». И Алексей Ильич рассказал
присутствующим об известном эпизоде из «Педагогической поэмы», когда
Макаренко доверил Семёну Карабанову получить и привезти в колонию большую
сумму денег. «Потрясающе сильный воспитательный шаг! …Он видел, что этот шаг
рискованный, но, в данном случае, верный» (22). До этого и позже мы сами не раз слышали
положительные высказывания о личности и наследии А.С. Макаренко деятелей
Православной церкви: • епископа
Полоцкого и Глубокского Феодосия (Беларусь) - на Глинских чтениях в • митрополита
Калужского и Боровского Климента - на открытии Рождественских чтений в • епископа
Петропавловского и Камчатского Игнатия в Москве на вечере из цикла
“Возвращение на Родину” 7 июня 2007г.; • простых
православных батюшек (в тесте приводится отзыв иеромонаха о. Петра (Василенко)
– настоятеля Свято-Алексеевской пустыни). В учебном пособии Л.Н.Беленчук “История
отечественной педагогики”, изданном Православным Свято-Тихоновским
гуманитарным университетом в 2005г., полторы страницы посвящено
А.С.Макаренко. По мнению автора, “необычайная популярность самой личности и
книг” которого объясняется “как их содержанием, увлекательной формой
изложения, так и попыткой возвращения к национальным истокам воспитания - его
общинности, физическому труду, практике личных, близких контактов учащихся с
педагогом”, появилась “концепция воспитания, во многом основанная на знакомых
моральных ценностях” (11, с.164). Митрополит Калужский и Боровский
Климент в Кремле в докладе на открытии Международных Рождественских
образовательных чтений 30 января 2006 года сказал: "Педагогические
взгляды Ушинского, Макаренко, Сухомлинского - это звенья одной цепи
российской педагогики, которые ставили во главу угла воспитание
самоотверженного и ответственного гражданина, патриота, готового на подвиг
ради ближних, ради блага Отечества. Иначе наш народ не имел бы внутренних сил
после десятилетий атеистической пропаганды и богоборчества властей обратиться
к вере отцов" (4). |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Но, может
быть, интерес христианского мира к Макаренко остался в прошлом? |
|
|
|
|
Заместитель главного редактора
православного журнала “Наследник”, кандидат исторических наук Артемий Ермаков
на страницах “Учительской газеты” писал: "...на наш взгляд деятельность
Макаренко далеко не "прошлое..." (13). Почему до сих пор наша страна не может
по достоинству оценить его наследие? Со времени ухода А.С. Макаренко прошло
почти 70 лет. Тем более что педагоги каждого десятилетия находили в наследии
А.С.Макаренко что-то своё. Например, в 60-х гг. опыт А.С. Макаренко вдохновил
на создание многочисленных разновозрастных отрядов. В 70-х гг. идеями А.С.
Макаренко вдохновлялись энтузиасты десятков и сотен студенческих
макаренковских педагогических отрядов, работавших с «уличной молодёжью»
(детьми и подростками, зачастую безнадзорными) "по месту
жительства". В начале нового века возрождаются школы-хозяйства. В апреле
2008г. состоится уже 6-й Международных конкурс имени А.С. Макаренко (среди
общеобразовательных и специализированных учебных заведений открытого и
закрытого типа, где учащиеся занимаются различным производительным трудом). |
|
|
|
|
Интерес к
Макаренко не иссяк |
|
|
|
|
Более полувека практически ежегодно проводятся
научно-практические макаренковские конференции в разных городах России и
Украины. Уже несколько лет существует Международная Макаренковская
ассоциация. Есть и Российское её отделение, президентом
которой является человек, по нашему мнению, глубоко православный - кавалер
ордена преподобного Сергия Радонежского, доктор психологических наук,
директор Института развития дошкольного воспитания, член-корреспондент РАО
В.И.Слободчиков. Он же в прошлом воспитанник детского дома, которым руководил
С.А.Калабалин – известный читателям «Педагогической поэмы» как Семён
Карабанов. Полагаем, что и для современной
православной школы может быть интересен опыт последователей А.С. Макаренко
60-х, 70-х и последующих годов. Но почему "феномен Макаренко"
продолжает оставаться своего рода "полем битвы"? Почему о нём ведутся ожесточённые споры
даже между преподавателями отечественных педагогических вузов, между
учёными-педагогами? (16, с. 147-154) "В судьбе Макаренко вообще много
странностей» - пишет Артемий Ермаков, оттого, что мало кто знает, что
теоретик коммунистического воспитания так и умер "беспартийным
большевиком". Может быть, потому, что вынужден был всю жизнь упоминать в
анкетах своего младшего брата Виталия, белогвардейца и белоэмигранта. Или
потому, что его жену Галину Салько, члена партии с 1917 года,
"вычистили" из ВКП(б) в 1933-м. А может, и потому, что сам он в
юности гораздо больше симпатизировал эсеровским и меньшевистским программам.
Между прочим, вместе с ним во всех его колониях и коммунах также работали
почти исключительно беспартийные. Впрочем, ни анкета, ни политические
симпатии ничуть не мешали Макаренко работать в образовательных структурах,
подчинённых ГПУ-НКВД. А потом, пережив все волны репрессий в этих органах,
внезапно умереть в 1939 году... на вокзале от сердечного приступа" (13). В.И.Слободчиков недавно (14 февраля
2008г. на открытии конференции в г. Егорьевске, посвящённой 120-летию
А.С.Макаренко) сказал: «Дорогие братья и сёстры! Иногда приходится защищать
не просто доброе имя, а великий подвиг и открытие педагогики Антона
Семёновича от поганцев, которые в 60е-70е годы паразитировали на имени
Макаренко, делали себе должности, диссертации, а потом, когда вдруг объявили,
что они уже могут не служить этим самым службам бывшего Советского Союза, тут
же начали разоблачать Макаренко, что он такой-сякой, что он агент ГПУ… Я иногда в РАО говорю, что я внук
Макаренко… Его любимый сын – Семён Калабалин, а я не самый нелюбимый
воспитанник Калабалина, значит – я внук Макаренко. Это правда… Величие
педагогики Макаренко в чём? Как сказал Господь: «По делам их узнаете
их»…(21). Вот мнение настоящего потомка А.С.Макаренко, его внучатый племянник
(внук В.С. Макаренко - родного брата А.С.Макаренко) Антон Сергеевич
Васильев-Макаренко (преподаватель ВГИКа, поэт и театральный режиссёр, член
Союза кинематографистов и Союза писателей России, член-корреспондент
Петровской академии наук и искусств). В статье “Иисус Христос и братья
Макаренко” в журнале "Знак вопроса" (подписная научно-популярная
серия Показать православные истоки феномена
А.С. Макаренко, прослеживая и заново переосмысливая жизненный путь педагога
(преимущественно в годы его детства, юности и становления его как личности,
как педагога) мы попытаемся в этой статье, используя тексты из статей
А.Ермакова, Васильева-Макаренко, воспоминаний В.С. Макаренко, свидетельств
В.Слободчикова и целого ряда других источников (указанных в конце статьи). Православные не только читают и изучают
А.С.Макаренко. Кто-то старается и применять его
наследие Вот, что сказал недавно участникам
православной конференции, проходившей в Свято-Алексеевской пустыни (авторы
этой статьи были участниками этой конференции), её настоятель о.Алексий
(Василенко): «Для того, чтобы дети могли стать православными и подняться
умственно до минимума, который от них требуется, их надо как-то
вытаскивать... Первое - это труд в большом количестве. Причём, труд не только
в школьных мастерских, а именно труд, не уроки труда, а труд как таковой,
труд - работа... Я трудовую школу, которая при нашей школе, очень ценю. И здесь в полной мере, надо сказать,
действует забытый, недооценённый, по-моему, особенно православной школой,
опыт Макаренко. Драгоценный очень, совершенно бесценный опыт. И, в конце концов, душа становится
способной воспринимать и нравственные истины, и религиозные». Именно по просьбе о. Алексия нами для
участников конференции была прочитана лекция по теме этой нашей статьи (а
потом получился и текст статьи, на которую нас благословил о. Алексий,
который недавно принял монашество и после пострижения он теперь иеромонах
Пётр). Эту статью мы хотим закончить словами,
которыми завершил свою статью о Макаренко в «Учительской газете» Артемий
Ермаков: «Корни его веры, его педагогической работы, а главное - корни
духовных запросов и потребностей детей, с которыми он работал, не могли не
быть православными». С этим полностью согласны и авторы
данной статьи, которые просят читателей быть снисходительными к этой первой
нашей попытке выступить со статьёй по указанной в заголовке теме. Будем рады
любым замечаниям. |
|
|
|
|
Список цитированной и использованной
литературы, других источников |
|
|
|
|
1. Евангелие от Матфея. 2. Св.
апостол Павел. 2-е послание к фессалоникийцам, глава 3, 6-12. 3. Иеромонах
Тихон. «Архиерей». Повесть о подлинном христианском служении. – М.:
ОБРАЗ, 2007. – 192 с. (Повесть начала 20-го века переиздана в 4. Митрополит
Калужский и Боровский Климент. Рождественские чтения. 5. Епископ
Полоцкий и Глубокский Феодосий. Мы находимся на переломе. Сб. Глинские
чтения: Долг служения Отечеству. – М., 2003г., с. 52. 6. Макаренко
А.С. Педагогические сочинения: В 8-ми т. – М.: Педагогика, 1984, т.4. 7. Кроль
Т.Г. Биография А.С.Макаренко (пособие для учащихся). – М.-Л.:
Просвещение, 1964. 8. Жизнь и педагогическая деятельность
А.С.Макаренко в дореволюционной России. Серия «Неизвестный Макаренко». Вып.7
/ составитель и автор вступительной статьи С.С.Невская.- М.: НИИ семьи и воспитания, 1998. 9. Фролов
А.А. А.С. Макаренко в СССР, России и мире: историография освоения
и разработки его наследия (1939-2005 гг., критический анализ)/
А.А. Фролов. – Н.Новгород: Изд-во
Волго-Вятской академии государственной службы, 2006. – 417 с. 10. Остроменцкая
Н.Ф. Навстречу жизни // Народный учитель. 1928г. Янв-фев. № 1-2. 11. Беленчук
Л.Н. История отечественной педагогики: учеб. пособие. – М.: Изд. ПСТГУ,
2005. 12. На разных берегах… Судьба братьев
Макаренко. Сост. и комментарии Г. Хиллига. – М., 1998. – 384 с. 13. Ермаков
А. Человек со знаменем: Антон Семёнович Макаренко (1988-1939).
«Учительская газета», 2004, № 3 (9980) / 27 января. 14. Чапала
Ю.И. Сочинение на несвободную тему (роман). – Харьков, 2003. 15. Васильев-Макаренко
А.С. Иисус Христос и братья Макаренко. – // «Знак вопроса» (подписная
научно-популярная серия), 2005, № 4. 16. Целищева
Н. Кто он, Антон Макаренко: автор научной, природосообразной теории
воспитания или публицист - газетчик? Диспут в московском Центре внешкольной
работы им. А.С.Макаренко // Народное образование, 2006, № 6, с. 147 - 154. 17. Чубаров
Л. Макаренковцы (Что сталось с теми, кого воспитывал Макаренко). - М,
1994. 18. Богуславский
С. А ведь это - о моём деде // Народное образование, 1989, №12. 19. Рублёнов
Д.Г. Педагогическое творчество А.С.Макаренко в контексте важнейших
принципов православной педагогики. – В сб.: Использование
психолого-педагогического наследия А.С. Макаренко в работе современного
социального педагога. – Екатеринбург, 2004, с.109-117. 20. Глекова
А.И. Мотивы социального служения А.С. Макаренко в свете Священного
Писания. – В сб.: Использование психолого-педагогического наследия А.С.
Макаренко в работе современного социального педагога. – Екатеринбург, 2004,
с.102-105. 21. Слободчиков
В.И. Выступление на открытии конференции, посвящённой 120-летию
А.С.Макаренко 14 февраля 22. Видеоархив московского музея А.С.Макаренко. Соколов
Ричард Валентинович,
кандидат социологических наук, руководитель проблемной группы по проблемам
социализации молодёжи Российского института культурологии, экскурсовод
Педагогического музея А.С.Макаренко при Центре внешкольной работы имени А.С.
Макаренко (г. Москва) Соколова Наталья Валентиновна, хранитель фондов Педагогического музея
А.С.Макаренко 19
января 2005 года в Богоявленском соборе в Москве состоялась церемония
награждения за выдающиеся заслуги в области православного образования Орденом
Святого Сергия Радонежского награждён Слободчиков
Виктор Иванович, член-корр. Российской академии образования, доктор
психологических наук, профессор, директор Института развития дошкольного
образования РАО, Президент Российской ассоциации «Макаренковское
содружество». |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
